Жизнь двенадцати цезарей

Главными предзнаменованиями его смерти были следующие: на небе появилась косматая звезда, так называемая «комета», затем, молния ударила в гробницу отца императора, Друза, наконец, в тот же год умерли очень многие из магистратов, занимавшие разные должности. Но и сам Клавдий, по-видимому, прекрасно знал и не скрывал, что он вскоре должен умереть. По крайней мере, это доказывают несколько фактов. Так, назначая консулов, он определил крайним сроком их службы месяц своей смерти. Присутствуя в последний раз в сенате, он горячо убеждал своих детей жить в согласии и просил сенаторов не оставлять обоих из-за малолетства, а в последний раз производя следствие в суде, неоднократно повторял, что смерть его близка, хотя окружавшие и не хотели слышать об этом.

Нерон

Предки Нерона. — Его рождение и жизнь до вступления на престол. — Первые счастливые годы царствования. — Страстная любовь к музыке. — Нерон в Греции. — Возвращение в Рим. — Безнравственность и мотовство императора. — Убийства родственников, Агриппины и Сенеки. — Нерон поджигает Рим. — Памфлеты. — Восстание Виндика и испанской армии. — Приготовления к походу в Галлию. — Нерешительность Нерона. — Его бегство из столицы и самоубийство. — Характеристика императора.

В семействе Домициев приобрели себе громкую известность две ветви — Кальвинов и Агенобарбов. Родоначальником ветви Агенобарбов и, вместе с тем, первым носившим имя Луция был Домиций.

Однажды, когда он возвращался из деревни домой, ему, по преданию, попались навстречу два молодых человека выше обыкновенного роста. Они велели ему объявить сенату и римскому народу о победе, про которую никто еще не знал. Для доказательства своего божественного происхождения они дотронулись до его щек, после чего его черные волосы стали рыжими, похожими на красную медь[362]. Этот отличительный признак сохранили и его потомки, у большинства которых борода была рыжая.

Семь из них были консулами, но двое — триумфаторами и цензорами. Когда их приняли в число патрициев, все они сохранили свое прозвище. Они же назывались исключительно Гнеями и Луциями, с той интересной особенностью, что одно и то же имя носили три лица или подряд, или поочередно, например, первый, второй и третий из Агенобарбов назывались Луциями, а следующие три опять Гнеями, остальные же попеременно то Луциями, то Гнеями.

Мне кажется нелишним познакомиться со многими представителями этого семейства, чтобы тем легче убедиться, что Нерон, не имевший ни одного из нравственных достоинств своих предков, получил как бы по наследству, при самом рождении, пороки каждого из них. Итак, приведу факты из более раннего прошлого.

Прапрадед Нерона, Гней Домиций, рассердившись на понтификов за то, что они выбрали на место его отца другого, а не его, Домиция, отнял во время своего трибунства у жрецов право выбирать новых жрецов и передал его народу. Разбив в свое консульство аллоброгов и арвернов, он проехал в своей провинции на слоне, в сопровождении толпы солдат, точно во время настоящих триумфальных торжеств[363]. К нему относятся слова оратора Лициния Красса: «Неудивительно иметь медную бороду человеку, у которого лоб железный, а сердце свинцовое»[364]

.

Его сын, в звании претора, привлек Гая Цезаря, отказавшегося от консульства, к суду сената за то, что, по мнению противостоящей партии, он отправлял свою должность наперекор авспициям и законам. Затем он, консулом, пытался отозвать императора от его галльской армии и, объявленный враждебной Цезарю партией его преемником, был в начале междоусобной войны пойман около Корфиния. Его, однако, отпустили. Он отправился к выдерживавшим упорную осаду массилийцам, ободрил их своим приездом, но неожиданно бросил их и, наконец, был убит в сражении при Фарсале.

Это был человек бесхарактерный, но упрямый. В отчаянии он хотел покончить с собою, но испугался, — раскаявшись, удалил посредством рвоты принятый им яд и отпустил на волю своего врача за то, что тот весьма благоразумно дал ему небольшую дозу. Но когда Гней Помпей созвал совет относительно того, что делать с людьми, не присоединившимися ни к одной партии, из желания оставаться нейтральными, лишь Домиций предложил считать их враждебной стороной.