Жизнь двенадцати цезарей

Он оставил после себя сына, без сомнения, самого достойного представителя своей фамилии. Он принадлежал к числу лиц, знавших о заговоре против Цезаря, и был объявлен виновным, на основании закона Педия[365], хотя ничего не сделал. Он отправился к своим близким родственникам, Кассию и Бруту, и после смерти обоих не только удержал под своей командой недавно вверенный ему флот, но и усилил его. Только тогда, когда его партия всюду была окончательно побеждена, он добровольно

[366] сдался Марку Антонию. Его поступок сочли огромной заслугой. Из всех осужденных на основании вышеупомянутого закона одному ему позволили вернуться в Рим, где он и занимал высшие должности. Но затем снова вспыхнула междоусобная война, и Домиций поступил легатом на службу к тому же Антонию. Лица, стыдившиеся Клеопатры, предлагали ему начальство над войсками, но он вследствие неожиданной болезни не решился принять его, но не посмел и отказаться от него. Он перешел на сторону Августа и через несколько дней умер. Но и его память не осталась незапятнанной: Антоний говорил всем и каждому, будто Домиций изменил, соскучившись по своей любовнице, Сервилии Наиде.

Сыном его был тот Домиций, который по завещанию Августа назначен покупщиком всего его состояния[367]

, о чем вскоре узнали все. В молодые годы он славился своим умением править колесницей не меньше, чем впоследствии — триумфальными украшениями, полученными им за войну с германцами. Но он был высокомерен и груб. Встретившись с цензором Луцием Планком, заставил его дать ему дорогу, хотя был только эдилом. Во время своего преторства и консульства он заставлял выступить на сцене, в качестве исполнителей мимов, римских всадников и женщин хороших фамилий. Травли зверей он устраивал и в цирке, и во всех кварталах столицы, как и гладиаторские игры, но с таким бессердечием, что Август был вынужден после бесполезных напоминаний ему частным образом обуздать его своим эдиктом.

От Антонии Старшей у него был сын, будущий отец Нерона, негодяй на протяжении всей своей жизни. По крайней мере, сопровождая на Восток молодого Гая Цезаря, он убил своего отпущенника за то, что последний отказался пить столько, сколько ему приказывали. Его исключили из свиты, однако он продолжал вести себя нисколько не лучше. Так, в одной из деревень по Аппиевой дороге он вдруг погнал экипаж и, нарочно наехав на мальчика, раздавил его, а в Риме, посреди форума, вышиб глаз римскому всаднику, позволившему себе выбранить его сильней, чем следовало. Он отличался при этом такой низостью, что не только не платил денег банкирам за сделанные ими для него покупки, но и во время своего преторства удерживал награды, присужденные кучерам колесниц. Только когда его сестра стала в шутку намекать на это, а вожди цирковых партий жаловаться, он решил на будущее время не задерживать наград. Незадолго до смерти Тиберия его привлекли к суду, по обвинению в оскорблении величества, затем в разврате и кровосмешении со своей сестрой Лепидой; но, благодаря перемене царствования, ему удалось счастливо отделаться. Он умер от водянки, в Пиргах, оставив сына Нерона от дочери Германика Агриппины.

Нерон родился в Антии, на девятом месяце после смерти Тиберия, 15 декабря, при самом восходе солнца. Его лучи, если можно выразиться, коснулись Нерона раньше, чем его положили на землю.

Обстоятельства его рождения тотчас дали повод к целому ряду страшных предзнаменований, замеченных многими. Даже слова его отца Домиция сочли предзнаменованием. В ответ на поздравления своих приятелей он заметил, что от него и Агриппины может родиться только что-либо гнусное и гибельное для всех… Ясно говорил о его будущей несчастной жизни и следующий случай, происшедший в день наречения ему имени. Гай Цезарь, в ответ на просьбу своей сестры дать новорожденному имя, которое пожелает он, император, взглянул на своего дядю Клавдия, — который, вступив впоследствии на престол, усыновил Нерона, — и сказал, что называет ребенка Клавдием. Он сказал это несерьезно, в шутку. Агриппине также не понравилось имя, так как Клавдий служил тогда предметом насмешек двора.

Трех лет Нерон потерял отца. Последний назначил его наследником в третьей части своего состояния; но Нерон и ее получил не вполне: его сонаследник Гай захватил себе все наследство. Затем его мать сослали, и он, почти ничего не имевший и во всем нуждавшийся, был воспитан теткой, Лепидой, под руководством двух воспитателей — танцовщика и цирюльника! Но когда на престол вступил Клавдий, он не только вернул отцовское состояние, но и разбогател, получив наследство от своего отчима Пассиена Криспа[368].