Жизнь двенадцати цезарей

В это время жил сын примипилара Езий Прокул, прозванный за свой необыкновенно высокий рост и красоту Колоссеротом[285]

. Неожиданно Калигула велел вытащить его из среды публики, вывести на арену и заставить драться сперва с фракийцем, а затем с так называемым «гопломахом». Прокул двоих победил; но Калигула распорядился немедленно связать его, одеть в лохмотья, провести но улицам, показывая женщинам, а потом убить. Словом, не было ни одного человека, которому он не старался бы вредить, хотя бы тот принадлежал к низшему классу или был крайне жалок. К «царю-жрецу» Дианы, занимавшему свою должность много лет, он подослал более сильного противника

[286]

. В день гладиаторских игр один из бойцов на колесницах, Порий, оставшись победителем, дал вольную своему рабу. Это было встречено горячими аплодисментами; но Калигула выскочил из театра и побежал сломя голову по лестнице, наступая на полу своей тоги. В ярости он кричал, что народ, владыка мира, оказывает из-за пустяков больше чести гладиатору, нежели обоготворенным своим государям или ему, который находится на глазах у народа!..

Он не щадил ни своей, ни чужой стыдливости. Говорят, он занимался противоестественным развратом с Марком Лепидом, танцором Мнестром и некоторыми заложниками, причем был и страдательным лицом. Валерий Катулл, молодой человек, происходивший из семьи, среди членов которой были консулы, даже прямо заявил, что Калигула занимался с ним развратом и что от его упражнений у него, Катулла, заболели бока. Не говоря уже о грязной связи императора с сестрами и известных всем и каждому близких отношениях с проституткой Пираллидой, он едва ли оставил нетронутой хоть одну женщину хорошей фамилии. Большинство их он приглашал на обед вместе с мужьями. Когда они проходили мимо него, он тщательно и медленно осматривал их, как какой-нибудь торговец живым товаром, и даже поднимал рукой их голову, если они от стыда опускали ее. Затем, когда считал нужным, он выходил из столовой, подзывал к себе ту, которая нравилась ему больше других, и вскоре возвращался с еще заметными следами своего разврата. Он или во всеуслышание хвалил женщину, или бранил, перечисляя при этом отдельные достоинства или недостатки ее тела и описывая ее поведение во время соития. Нескольким женам он сам послал развод от имени их отсутствующих мужей и приказал объявить об этом в «Правительственных известиях».

Своей расточительностью он оставил за собой всех выдающихся мотов. Он придумал новый вид бань и необыкновенные кушанья и обеды, например, мылся теплыми или холодными благовониями, глотал колоссальной цены жемчужины, распуская их в уксусе, или приказывал подавать гостям хлеб и кушанья на золоте, говоря, что следует быть или бережливым, или императором. Он даже бросал в течение нескольких дней в народ огромные суммы с крыши Юлиевой базилики. Затем он приказал выстроить несколько легких десятивесельных судов. Их корма была украшена драгоценными камнями, паруса у них были разноцветные. Кроме того, здесь находились просторные бани, портики, столовые и, наконец, множество виноградных кустов и разных плодовых деревьев. Император ложился днем на эти суда и с танцами и музыкой разъезжал вдоль берегов Кампании. При постройке дворцов и вилл все разумные соображения оставлялись в стороне: главным образом император старался сделать именно то, что считалось невозможным. Насыпались дамбы в открытых буре или глубоких частях моря, срывались скалы, состоявшие из самых твердых горных пород, равнины сравнивали высотой с горами, вершины гор выравнивались с помощью земляных работ, — и все делалось невероятно быстро, так как за медленность виновные платились головой! Не желая входить в подробности, скажу только, что Калигула менее чем в год промотал колоссальные суммы, в том числе целиком известные два миллиарда семьсот миллионов Тиберия Цезаря.