Жизнь Шарлотты Бронте

«Одним осенним днем в 1845 году я случайно наткнулась на рукописный сборник стихов, написанный почерком моей сестры Эмили. Разумеется, я не удивилась, зная, что она обладает стихотворным даром и пишет стихи: я просмотрела его, и меня охватило больше, чем удивление, – глубокое убеждение, что это были не заурядные излияния и совсем не такого рода поэзия, которую обычно пишут женщины. Мне они показались сконцентрированными и лаконичными, энергичными и искренними. На мой слух в них была особая музыка, дикая, грустная и возвышенная. Моя сестра Эмили не отличалась открытостью; даже самые близкие и дорогие ей люди не могли безнаказанно проникнуть в ее тайные мысли и чувства без ее особого соизволения: на то, чтобы примирить ее с моим открытием, потребовались долгие часы, и много дней ушло на убеждения, что подобные стихи заслуживают публикации… Между тем моя младшая сестра втихомолку сочинила свои собственные стихотворения и намекала на то, что раз произведения Эмили доставили мне удовольствие, я могла бы взглянуть и на ее. Я не могла не быть пристрастным судьей, но все же мне казалось, что и в этих стихах был особый пафос нежности и искренности. Мы ведь с самого детства лелеяли мечты когда-нибудь стать писательницами… Мы договорились отобрать некоторые из наших стихов и, если представится такая возможность, напечатать их. Избегая любой публичности, мы скрыли свои собственные имена под псевдонимами Каррер, Эллис и Эктон Белл; странный выбор был продиктован колебаниями по поводу присвоения себе мужских имен, хотя мы и не хотели объявлять о том, что мы женщины. В то время мы еще не подозревали, что наш стиль письма и образ мысли не является тем, что принято называть «женским», но у нас было смутное впечатление, что по отношению к поэтессам существует множество предрассудков; мы замечали, что критики иногда переходят на личности, когда хотят поругать, а когда хотят похвалить, прибегают к лести, что не является подлинной похвалой. Публикация этой маленькой книжицы была сопряжена с массой трудностей. Как мы и ожидали, ни мы, ни наши стихи оказались никому не нужны, но к этому мы были готовы с самого начала, хотя у нас лично опыта еще не было, мы лишь читали об опыте других. Основное затруднение состояло в том, чтобы получить от издателей, к которым мы обращались, хоть какой-нибудь ответ. Крайне обескураженные этим обстоятельством, мы обратились за советом к Гг. Чеймберс из Эдинбурга; возможно, они и забыли об этом, но я

не забыла, так как я получила от них краткий и деловой, но любезный и разумный ответ, и, приняв его к сведению, мы наконец добились успеха».

Я осведомилась у мистера Роберта Чеймберса и обнаружила, как мисс Бронте и предполагала, что он совершенно забыл о ее обращении к нему и его брату за советом; у них не сохранилось ни копии, ни записи о состоявшейся переписке.

Один умный житель Хауорта[132]

сообщал мне интересные подробности, касающиеся жизни сестер этого периода. Он рассказывает:

«Я был знаком с ней, когда она была еще мисс Бронте, то есть с давних пор, когда они только поселились в Хауорте в 1819 г. Но я не был особо близок с этой семьей приблизительно до 1843 года, когда я начал понемногу приторговывать канцелярскими товарами. До того, как я этим занялся, ничего подобного в Кейли приобрести было нельзя. Они обычно покупали писчую бумагу в огромных количествах, и я удивлялся, зачем им столько нужно. Я было думал, что они пишут для журналов. Когда у меня не было в наличии товара, я опасался их прихода; они казались столь опечалены тем, что у меня ничего нет. Много раз я шел пешком до Халифакса (расстояние в 10 километров), чтобы приобрести пачку бумаги, из-за опасения, что у меня ничего не будет, когда они придут. Больше в то время я купить не мог, так как у меня было плохо с деньгами. Денег мне всегда не хватало. Когда у меня что-нибудь было для них, я обожал их посещения. Они так отличались от всех остальных, были такие нежные и добрые, и такие тихие. Они всегда были немногословны. Иногда Шарлотта присаживалась и с такой добротой и чувством расспрашивала о наших обстоятельствах!.. Хотя я бедный рабочий человек (и никогда не считал это пороком), я мог говорить с ней абсолютно раскованно. Я всегда чувствовал покой, когда она была в моем доме. Хотя в школе я никогда не учился, я не ощущал в ее присутствии недостатка образования».

Издателями, которые в конце концов опубликовали «Стихотворения Каррера, Эллиса и Эктона Белл», стали Эйлотт и Джоунс, адрес – переулок Патерностер. Мистер Эйлотт любезно предоставил мне письма Шарлотты. Первое датировано 28 января 1846 года, и в нем она осведомляется, не издадут ли они один сборник стихов форматом в одну восьмую (октаво) и, если не за свой счет, то за счет авторов. Оно подписано «Ш. Бронте». Должно быть, они ответили довольно скоро, так как 31 января она вновь написала:

«Джентльмены.