Зловещее сокровище

– Да, – уныло усмехнулся заядлый любитель древности, – если их, конечно, не нашли и не забрали себе мародеры… с самого дня смерти прабабки в том самом доме никто из наших родных так никогда потом и не появлялся.

Глава XXXI. Сговор

Дело принимало оборот неутешительный, если не скверный, ведь если за период, едва не превышающий сотню лет, смог сохраниться сам дом (что было, конечно же, абсолютной утопией), то его наверняка уже неоднократно посетили лица, склонные «харчеваться» за счет имущества, изъятого у честных граждан не совсем законными способами; скорее всего, тайник Агафьи Серафимовны давно уже был обнаружен, а зловещие артефакты перешли к другому владельцу. «Но почему об этом умолчал таинственный Дух и что послужило причиной его необычного поведения? А главное, почему он сразу не рассказал, что Картаев прямой потомок его у́мершего носителя, принявшего на себя зловещее заклятье, оставшееся от древних Богов?» – недоумевал Семен и никак не мог найти хоть сколько-нибудь здравомыслящих объяснений. Из состояния задумчивости его вывела Багирова, кстати, совсем не по-женски логично поставленными вопросами, обращенными к прикованному к березе невольнику:

– Но Вы-то ведь знаете, где расположен тайник? И, наверное, сможете нам его показать? Я полагаю, Вы не откажитесь проводить нас до места вашего родового имения?

– Конечно, там не совсем имение, а всего-навсего маленький домишко, полу-кирпичный и полу-деревянный… как бы там ни было, я охотно соглашусь с вами туда проехать, – с готовностью ответил Картаев, – но у меня будет одна личная просьба…

– Какого плана? – делая вид знатока, вставил свое слово Аркадий.

– Мне хотелось бы непременно знать: ради чего я терплю все эти мучения? – без какой-либо предвзятости простодушно объяснил Иван Дмитриевич возникшее у него желание.

– Все очень просто, – отвечал Королев, а для наглядности сходив к машине, вернулся оттуда с небольшой разноцветной шкатулкой, позаимствованной чуть ранее в доме Виктории и предназначенной исключительно для хранения уже найденных артефактов; в следующий миг он ее открыл и предоставил на обозрение тридцать Зловещих реликвий, уже ими добытых, после чего начал немногословное разъяснение: – Вот небольшая часть древнего Проклятого сокровища, которое, чтобы снять заклятие, необходимо собрать вместе и вернуть туда, откуда его некогда взяли. У тебя должны находиться точно такие же амулеты, и – как ты, наверное, должен теперь понимать? – без них наша миссия не будет иметь никакого дальнейшего смысла: должны быть собраны все талисманы – вплоть до последнего.

– Можно еще один интересный вопросик? – Картаев понемногу начинал вникать в суть происходящих событий.

– Разумеется, – отвечала Виктория, – мы всегда рады обоюдовыгодному сотрудничеству.

– В чем конкретно заключается существующее Проклятье?

– Нет ничего проще, – продолжал Семен, одновременно пересчитывая собранные амулеты, находившиеся в шкатулке, – твоя прабабка – как, впрочем, и все, кто держал в руках эти реликвии, в том числе и ваш покорный слуга – поступила на службу к одному очень древнему славянскому Богу, злому и беспощадному…

– Можно ли в таком случае прояснить еще и такое дело: в чем заключается столь странная служба? – с некоторым сомнением и перебивая рассказчика спросил слушатель, пожелавший докопаться до истины.

– Она заключается, – не выдержав возникшего на минуту молчания, теперь уже Багирова приняла на себя роль всезнающего докладчика, – что, умирая в страшных мучениях, души нерадивых людей – после самой ужасной смерти! – начинают скитаться по свету, склоняя людей к самоубийствам и вербуя своему хозяину страшное войско, состоящее из неприкаянных душ, в любой момент готовых встать под его чудовищные знамена.

Определение было дано не очень-то верно, но перебивать самоуверенную красотку Избранный все же не соизволил; в сущности, она все равно оказалась права, ведь потусторонняя армия пусть была и не слишком боеспособная, но тем не менее уверенно сокращавшая дееспособное человекоподобное население; следовательно, ошибка была несущественной и он не стал ничего поправлять в ее познавательной притче, а только немного усилил эффект от рассказанной ею истории:

– Я тоже сначала не верил, но мне были представлены настолько неопровержимые доказательства, насколько дальше сомневаться не было смысла: за какие-то двое суток на моей земле произошло столько самоубийств, сколько не было на всей моей прошлой памяти; другими словами, в те несколько невероятных часов, показавшихся мне поистине долгими, люди себя умерщвляли: поджигали, топили, резали, давили, душили – по сути, расставания с жизнью были самые изощренные, вконец убедившие меня ввязаться в не менее опасное предприятие…