Знак четырех. Записки о Шерлоке Холмсе

– Но вы же его хорошо знаете, Ватсон. Он какой-то непостижимый человек, я так и не смог понять, как к нему относиться. Как думаете, Холмс еще надеется разобраться в этом деле? Найдет он договор?

– Он мне ничего не сказал.

– Это плохой знак.

– Напротив, я заметил, что когда Холмс заходит в тупик, чаще всего он говорит об этом. Молчаливым он становится, когда выходит на след, но еще не окончательно уверен в успехе. Но, дружище, мы же не поможем делу, если будем продолжать тратить нервы на пустые разговоры. Я предлагаю ложиться спать, чтобы со свежими силами встретить завтрашний день, что бы он ни принес с собой.

Мне, по крайней мере, удалось уговорить своего товарища последовать моему совету, хотя, видя его возбужденное состояние, я понимал, что вряд ли сегодня ночью ему удастся заснуть. Как выяснилось, нервозность Перси передалась и мне, потому что я сам полночи ворочался в кровати, размышляя об этом странном деле и придумывая сотни версий, каждая из которых была еще более неправдоподобной, чем предыдущая. Зачем Холмс остался в Уокинге? Почему он попросил мисс Харрисон не выходить в течение дня из спальни больного? С какой целью скрыл от обитателей Брайарбрэя, что собирается остаться рядом с ними? Такими мыслями я изводил себя, пока не заснул, в очередной раз пытаясь придумать какое-нибудь объяснение, охватывающее все эти факты.

Когда я проснулся, на часах было семь. Я быстро встал и направился в комнату Фэлпса, где застал его совершенно разбитым и обессиленным после бессонной ночи. Встретил он меня вопросом, не приехал ли еще Холмс.

– Он приедет, как обещал, – сказал я. – Ни раньше, ни позже.

И я оказался прав, поскольку вскоре после восьми к нашему подъезду подкатил кеб, из которого вышел наш друг. Глядя в окно, мы увидели, что левая рука Холмса перебинтована, а сам он очень бледен и серьезен. Он вошел в дом, но наверх поднялся не сразу.

– Что-то он не выглядит победителем! – воскликнул Фэлпс.

Я вынужден был признать, что он прав.

– Но в конце концов, – сказал я, – ключ к разгадке находится здесь, в городе.

– Какая разница? – простонал Фэлпс. – Я так надеялся на его возвращение. Но вчера-то рука у него была в порядке. Что могло случиться?

– Вы ранены, Холмс? – спросил я, когда мой друг вошел в комнату.

– Нет, просто поцарапался. Сам виноват, не нужно быть таким неуклюжим, – ответил он, приветствуя нас кивком. – Ваше дело, мистер Фэлпс, одно из самых сложных за всю мою практику.

– Я боялся, что вам оно окажется не по силам.

– Да, с таким я еще не сталкивался.

– Но раз у вас перебинтована рука, значит, что-то случилось, – сказал я. – Не расскажете?

– После завтрака, дорогой Ватсон. Вы не забыли, что утром я тридцать миль пути дышал свежим суррейским воздухом? Я полагаю, ответа на мое объявление не было? Ну и ладно, не может же нам все время везти.

Стол был накрыт, и когда я собрался позвонить, появилась миссис Хадсон с чаем и кофе. Через несколько минут она принесла три накрытых крышками блюда, и мы сели за стол: Холмс с видом изголодавшегося человека, я, преисполненный любопытства, а Фэлпс мрачнее тучи.

– Миссис Хадсон сегодня постаралась, – сказал Холмс, снимая крышку с жареной курицы в карри. – Разнообразием она нас не балует, но для шотландки завтрак получился недурной. Что у вас, Ватсон?

– Яичница с ветчиной, – ответил я.

– Отлично! Что вам положить, мистер Фэлпс? Птицу в карри или яйца? Или предпочтете то, что стоит перед вами?

– Благодарю вас, я не могу есть, – процедил Фэлпс.

– Да бросьте вы! Попробуйте что-нибудь. Смотрите, как все аппетитно выглядит.

– Спасибо, я правда не буду.

– Ну что же, – сказал Холмс и озорно подмигнул. – Полагаю, вы не станете возражать, если я попрошу вас поухаживать за мной?

Фэлпс снял крышку с третьего блюда, но как только он это сделал, из его уст исторгся крик, а лицо сделалось совершенно белым, как тарелка, на которую он уставился. Прямо посредине на ней лежал небольшой голубовато-серый бумажный цилиндр. Фэлпс схватил его, поднес к глазам, потом прижал к груди и как безумный пустился в пляс по комнате, крича от счастья. Через минуту, правда, он в полном изнеможении опустился в кресло, и нам пришлось влить ему в горло несколько глотков бренди, чтобы он не лишился сознания.

– Ну будет вам, будет! – приговаривал Холмс, похлопывая его по плечу. – Не стоило мне преподносить вам это таким образом, но Ватсон подтвердит, что я питаю слабость к театральным эффектам.

Фэлпс поймал его руку и поцеловал.

– Благослови вас Господь! – вскричал он. – Вы спасли мою честь.

– И свою тоже, – сказал Холмс. – Видите ли, для меня так же невыносимо не справиться с делом, как вам допустить ошибку в документе.

Фэлпс спрятал драгоценную бумагу в самый глубокий карман своего пиджака.

– Я бы не хотел больше отвлекать вас от завтрака, но мне не терпится узнать, как вам удалось раздобыть договор. Где он был?

Шерлок Холмс выпил чашечку кофе и принялся за яичницу с ветчиной. Потом встал, закурил трубку и удобно уселся в свое любимое кресло.