Знак небес

— Никак дождаться не может, когда бек пить станет. Остальные о разном думают, но больше о веселом, да еще о наградах, которыми их всех хан наделит.

— Ладно, — махнул рукой Константин. — Спасибо, Любим. Иди на свое место и по-прежнему оставайся настороже, понял?

— Ежели что, так я мигом примчусь, — заверил дружинник.

— Стало быть, так, Абдулла-бек, — повернулся князь к наследнику Булгарии. — Двое их у тебя на пиру сидят. Один в зеленой чалме, а другой…

— Не может такого быть, — горячо перебил его бек. — Усман-ходжа — человек большой святости. Всего два года назад он совершил хадж в Мекку. Это не он. Твой человек ошибся.

— И тут святоши достали, — устало вздохнул князь. — Дело, конечно, твое, Абдулла, но я бы посоветовал тебе приглядеться к нему. Он сейчас как раз гадает — выпьешь ты или нет. Да и проверить легко. Предложи ему выпить из твоего кубка, и ты сразу все поймешь. А заодно второму, который сидит через одного от Усман-ходжи. Вон тот, толстый такой.

Бек помрачнел.

— Вот это больше похоже на правду, княже, — заметил он, зло передернув плечами. — Он такое запросто может устроить. Вот только как? Он же ни разу к нам не подходил.

— Виночерпий, — коротко пояснил Константин. — Только с ним тебе надо поторопиться, иначе эти двое сами его убьют, чтобы не выдал.

Абдулла что-то отрывисто бросил старику, сидящему неподалеку от общего пиршества, который наигрывал нескончаемую тягучую мелодию на длинной деревянной дудке. Тот равнодушно посмотрел на Абдуллу, не переставая играть, и снова зажмурил подслеповатые глаза, продолжая выводить грустные рулады.

— Это мои глаза и уши, — пояснил бек князю.

— Он же полуслепой, да и глуховатый, наверное, — усомнился Константин.

— Нам бы с тобой такую зоркость и такой слух, — лукаво улыбнулся Абдулла и добавил: — А я знаю, кто выпьет мед из моего кубка.

— И я знаю, — откликнулся Константин. — А теперь радуйся.

— Чему? — не понял Абдулла.

— Ты заключил мир со мной, ты родился второй раз, и у тебя скоро станет на двух врагов меньше.

— А ты плачь, — посоветовал Абдулла. — Если бы мы подписывали договор завтра, ты мог бы запросить вдвое больше гривен.

— Ты думаешь, что я настолько глуп? — усмехнулся Константин. — Гривны ты бы мне, конечно, дал, но тогда мы были бы с тобой в полном расчете, а это невыгодно. Серебро, конечно, хорошо, но у нас на Руси говорят: «Всех гривен не заработаешь», — перефразировал он поговорку, хорошо известную всем в двадцатом веке. — И наш господь, как и ваш аллах, велел делиться. Как же можно ослушаться старших?

Он и впрямь был доволен. Помимо торговых льгот для купцов своего княжества, а также бесплатного транзита он отдельно обговорил с Абдуллой вопросы, связанные с обучением русских ремесленников у лучших мастеров Булгарии.

Знал Константин, что просить у наследника ханского престола. И не случайно именно на эту просьбу бек ответил согласием не сразу, а некоторое время мялся и вздыхал. Лишь спустя минуту он отчаянно махнул рукой и весело засмеялся, грозя пальцем:

— Ох и хитер ты, князь Константин. Дорогая цена получается у нашего мира.

— Ты неправ, Абдулла, — возразил рязанский князь. — В конечном счете мир всегда оказывается дороже. И если бы у нас с тобой был просто мир — это одно. Тогда и я о таком не заикался бы. Но у нас договор о взаимной помощи, вот и помогай, бек. Сегодня твои умельцы научат моих людишек, а завтра, как знать, возможно, и я пришлю к тебе своих, которые смогут сделать что-то новое для вас.

— Ну тогда разве что послезавтра, не раньше, — самодовольно усмехнулся Абдулла. — Нет еще у вас на Руси того, чего не могли бы делать наши люди.

Наследник престола не преувеличивал. Булгары и впрямь умели очень многое. Где делают самую лучшую кожу — что сафьян, что юфть? У них. Где добились самых высоких результатов в работе со сплавами меди? Снова у них. Кто умеет лучше всех обжигать керамику? Опять же булгары. Слава об их табибах[67] разнеслась чуть ли не по всему Востоку, а их металлургия — вообще отдельная история. Научить людей на Руси работать с никелем, свинцом, оловом, сурьмой, серой, производить сталь повышенного качества, дать им возможность овладеть всеми секретами литья чугуна, сварки и пайки — это же о-го-го.

Конечно, в Рязани был Минька. Он один стоил сотен и сотен мастеров, если не больше, но опять-таки не везде. Кое в чем и он не раз прокалывался. Взять, например, отливку тех же гранат. С нуля же начинал, бедолага, потому что не знали еще литейного дела на Руси. Да, первый блин хоть и получился согласно пословице, то бишь комом, но съедобным. Зато в дальнейшем сколько было у парня неудач с этими доменными печами — уму непостижимо. Только по счастливой случайности никто из тех, кто трудился с ним бок о бок, не погиб. Да и потом сколько раз он там все переделывал? Как ни заедет Константин в Ожск, так на месте литейного двора застает вечную стройку. Это же насколько облегчился бы его труд, если бы у него имелась пара-тройка хороших специалистов.