Знак небес

В сказаниях по-разному говорится про первую и, пожалуй, самую драгоценную святыню, ставшую национальным достоянием и гордостью рязанских жителей. Я имею в виду бережно сохраненную до наших дней частицу креста господня.

Ученые вообще и историки в частности обязаны быть чрезвычайно объективны в своих суждениях, опираясь только на факты. Но, думается, читатель согласится со мной, что далеко не случайно именно в те суровые времена и именно в руки князя Константина Рязанского попала эта уникальная святыня. Лишь на первый поверхностный взгляд может показаться, что все произошло благодаря некой цепочке совпадений. Начальное звено в этой цепи — то, что ушедший из Студийского монастыря и унесший из храма Святой Софии бесценную реликвию монах Феогност (его имя в некоторых летописях указывается по-разному, но мы взяли наиболее распространенное) устремился именно на Русь.

Второе — он умер именно в стане шурина Константина — половецкого хана Данилы Кобяковича. Третье — рязанский князь, которому для его грандиозных замыслов вечно не хватало наличных средств, не поскупился и заплатил за святыни, по одним летописям, две или три, а по другим — и вовсе четыре ладьи, доверху груженных серебром и драгоценными камнями.

Бесспорно, источники преувеличивают. Но вот Владимиро-Пименовская летопись подробно описывает, сколько всего было в тех ладьях. Количество судов, правда, не указывается, но зато говорится, что в них находилось тридцать два кожаных мешка и в каждом лежало по двести пятьдесят рязанских гривен. Получается, что всего князь заплатил за святыни восемь тысяч гривен, или свыше полутора тонн серебра — колоссальная сумма.

Наконец, последнее звено так называемых случайностей. Константин не отправил в Киев, а оставил у себя в Рязани именно ту реликвию, на которой позже были обнаружены частицы крови самого Христа.

И еще одно. Обратите внимание на дату, когда эти реликвии появились в Рязани, — осень тысяча двести восемнадцатого года. Это время, когда во всем его княжестве нам более-менее известны семь-восемь городов, включая саму столицу. То есть до обретения святынь Рязань наряду с Муромом являлась подлинной украйной русских земель, будучи одним из слабых княжеств в военном отношении и одним из самых небольших по территории. А теперь я предлагаю читателю припомнить события последующих лет, многочисленных врагов княжества, удачу, так часто улыбавшуюся Константину, и призадуматься — смогла бы Рязань вообще уцелеть, если бы не…

На мой взгляд, тут далеко не простое совпадение. Скорее, эти частицы действительно стали неким символом небесной благодати, осенившей и самого князя, и все его потомство.

Албул О. А. Наиболее полная история российской государственности, т. 2, стр. 168–169. Рязань, 1830 г.