Знак небес

— А что я, — пожал плечами Вячеслав. — Пришлось ответить. С десяток положил, пока они не угомонились, так что попомнят меня, козлы, а забудут, я быстро память освежу, — угрожающе пообещал он. — Пусть знают, что у нас для них всегда найдутся и порох в пороховницах, и ягоды в ягодицах.

— Ты с ума сошел?! — охнул Константин. — Теперь они невесть чего подумают.

— А что мне еще оставалось делать?! — искренне удивился Вячеслав. — Я ж поначалу как культурный человек себя вел, а если им не понравилась моя речь, пусть слушают более другую, а то много себя ведут. И пусть запишут себе на ус, что…

— Нашел время балагурить, — перебил его Константин.

Вячеслав посерьезнел и недовольно засопел. Продолжая бережно баюкать раненую руку, он пожаловался:

— В кость попали. Теперь еще с неделю, а то и две болеть будет.

— Извини, — вздохнул Константин.

— Из твоих извинений шубу не сошьешь, — хмуро заметил воевода.

— Ты чего, гривен хочешь? — удивился князь.

— Дурак ты, Костя, хоть и князь, вот что я тебе скажу! — возмутился Вячеслав. — У меня там три человека полегли из-за твоей дури. Еще двое — куда ни шло, раны заживут, а одному стрела в легкое угодила. Даже Доброгнева сказала, что не знает, выживет или нет. Тебе блажь княжеская в башку запала, а у меня народ погиб. Вот вывести бы тебя в чистое поле, поставить лицом к стенке и пустить пулю в лоб, чтоб на всю жизнь запомнил.

— Прости.

— Прости не простыня — на стене не повесишь, на кровати не постелешь, — недовольно отозвался воевода. — А вместо того чтобы с больной головы на здоровую задницу перекладывать, лучше о себе подумай. Как отмазываться станешь? Они же все обязательно решат, что ты меня за ними послал, чтобы прикончить по дороге. Потому и за пределы своего княжества выпустил — след заметал. Одна беда — твои люди все плохо рассчитали, вот и сорвалось. — И он досадливо протянул: — И чего я тебя вообще послушался?!

Вячеславу хотелось поговорить с другом еще о многом, но он, справедливо полагая, что князь еще слаб для серьезных разговоров, решил на время от них воздержаться. Константин же, погруженный в себя от известия о том, на какое расстояние удалилась от него Ростислава, совсем заскучал.

— Ну ладно, — прервал воевода затянувшуюся паузу. Он встал, легонько похлопал Константина по плечу здоровой правой рукой и успокоительно заявил: — Доброгнева сказала, что через неделю ты у нее вставать начнешь, а через две, от силы три, я за тобой приеду и в Рязань заберу. Говорю же, тебя Минька в Ожске заждался. Вот и помаракуем втроем, как да что насчет булгар. Не нравится мне что-то их поведение.

Свое обещание лекарка сдержала. Через неделю Константин действительно стал вставать, а через две вовсю ходил по терему, хотя и недолго — не больше чем по полчаса. Доброгнева к тому времени давно укатила в Рязань, на прощание еще раз напомнив об обереге.

К своему отъезду Константин чувствовал себя совсем здоровым, разве что к вечеру все-таки немного уставал, но это, как он считал, были уже мелочи.

Вячеслав его встречал в Муроме — до Рязани оставался всего день, от силы — два дня пути.

— Как отдыхалось, бездельник ты наш драгоценный? — осведомился Вячеслав, едва они отъехали от Мурома.

— И не бездельник я вовсе, — обиженно проворчал Константин и толкнул ногой небольшой сундучок, аккуратно стоящий в его ногах. — Вон сколько трудов накатал — чуть ли не доверху его набил.

— А что там? — полюбопытствовал воевода, откупоривая фляжку и с аппетитом прикладываясь к ней.

— Половина сундука — история, — ответил князь. — Она вся в отдельной шкатулке, перевязана ленточкой, и вверху надпись: «После моей смерти отдать воеводе Вячеславу Михайловичу, отцу Николаю или Михаилу Юрьевичу».

Воевода Вячеслав Михайлович от таких слов поперхнулся и долго откашливался.

— В глаз тебе дать надо, вот что! — грозно рявкнул он и передразнил: — «После моей смерти!» Ты про это и думать не моги. После твоей смерти Руси настанет хана, карачун и капут вместе взятые.

— Да я это так просто. Мало ли, — смущенно пожал плечами Константин.

— Мало ли, — проворчал воевода, остывая. — Никаких «мало ли». Должен жить, и точка. Обо мне-то небось и не подумал?! А о Миньке, об отце Николае? Да если всю толпу собрать — знаешь, сколько людей на тебе одном завязаны? Тьма. На-ка лучше, накати малость, авось дурь и растворится.

Константин послушно взял фляжку и сделал пару глотков. Мед был отличный, вишневый, с легкой горчинкой и хорошо выдержанный. Словом, вкуснота. Такого можно и еще пару глотков… и еще. В голове зашумело.

— Отдай продукт, — заволновался Вячеслав, отнимая у него фляжку, но не забыв похвалиться: — Лично нашел в княжеских погребах во Владимире. — И он туманно пояснил: — Я там место для обороны подыскивал на случай внезапной вражеской атаки, ну и заодно уж…