Золотой лев

Одинокий глаз глядел из своей дыры, а улыбающийся фасад с белыми зубами скалился, и Юдифь оглядела мрачную каюту в поисках чего-нибудь, что она могла бы использовать в качестве оружия, просто ради удовольствия наброситься на грязную маску и еще более отвратительное человеческое существо, скрывающееся за ней. Она почти чувствовала исходящий от него запах насилия и, будучи безоружной и уязвимой, поняла, что боится его так, как никогда прежде не боялась ни одного мужчины. Юдифь ненавидела этот страх и презирала себя за то, что испытывала его, но все же не могла удержаться, чтобы не вздрогнуть и не прикрыть руками свое еще не родившееся дитя, как будто боялась, что Канюк возьмет свой нож, вспорет ей живот и вытащит ребенка из утробы.

- Придержи язык, женщина’ - прохрипел он грубым, как старая веревка, голосом. - Радуйся, что я отдал тебе эту девку. На борту полно людей, которые хотели бы заполучить ее, как бы она ни была проста.’ - А потом он ушел, заперев за собой дверь.

Прошло некоторое время, прежде чем девушка снова заговорила. - ‘Мне сказали, что ты ждешь ребенка. Не так давно у меня был собственный ребенок. - При этих словах у нее на глазах выступили слезы, и это было все, что она сказала.

Теперь Юдифь поела и пригласила девушку присоединиться к ней. Начав, она не остановилась, пока тарелка не опустела, хотя и позволила девушке взять свою долю. Ее звали Энн Миссен, и она находилась на борту Ост-Индского судна, направлявшегося в Бомбей, когда топ-мачта заметила "Пеликан", который, казалось, дрейфовал у южной оконечности Мадагаскара, а его грот был разорван в клочья, как будто он прошел сквозь разрывающий парусину шквал. Предполагая, что каравелла - это торговое судно, попавшее в беду, капитан Индейца поставил свой корабль рядом и заверил капитана Бенбери, что он к услугам этого человека и сделает все возможное, чтобы помочь ему, а именно отдаст Бенбери запасной парус в своем трюме. Именно тогда люди высыпали из люков "Пеликана" и ворвались на борт Индийца с пистолетами, сталью и резней. Муж Энн, служащий компании, занимавший престижный пост в Бомбейском офисе, храбро сражался, убив человека из пистолета, прежде чем сам был разрублен на куски на глазах у своей молодой жены.

‘Я и не подозревала, что в нем столько мужества, - сказала Энн, пересказывая эту историю, и Юдифь заподозрила, что она все еще не оправилась от потрясения и не смирилась с тем, что муж ушел от нее навсегда. Юдифь не осмеливалась спросить девушку о ее собственном ребенке, предпочитая надеяться, что он умер до того, как супруги покинули Англию, чтобы начать новую жизнь.

Теперь, когда они откинулись на спинки стульев, чувствуя, что их желудки полны, как будто они только что съели пять блюд, Энн сказала - «Расскажите мне больше о своей жизни».

С тех пор как Канюк в один из своих визитов в каюту презрительно назвал Джудит генералом Назетом, у Энн развился ненасытный аппетит к рассказам о прошлом Юдифь - ее детстве в горах Эфиопии, путешествиях по Европе, а затем и военных кампаниях. - Чего я пока не понимаю, так это как ты стала таким генералом. Я имею в виду, почему все эти мужчины позволили женщине вести себя?’

-

- Возможно, потому, что я не была воспитана как настоящая женщина, - сказала Юдифь. - ‘Я была единственным ребенком своего отца, и поэтому, поскольку у него не было сына, он научил меня всему, чему мог бы научить мальчика. Я научилась ездить верхом и сражаться на мечах и ружьях. Когда я читала сказки на ночь, они были не о принцессах и прекрасных принцах, а о великих военачальниках, таких как Александр, Юлий Цезарь и Ганнибал, величайший из всех африканских полководцев.’

‘До тебя, - сказала Энн, потому что Юдифь стала ее героиней.

Юдифь рассмеялась - ‘Я не была Ганнибалом! Но я узнала о том, как ведутся и выигрываются битвы, и поскольку мой отец был вождем племени, я ехала с мужчинами племени, и они приняли меня как наследника моего отца, как будто я была его сыном. Поэтому, когда раздался призыв к войскам идти на север, чтобы сражаться за императора против арабских захватчиков, именно я повела свой народ, потому что мой отец был слишком стар и болен, чтобы командовать ими. Прежде чем мы добрались до главной армии, мы столкнулись с некоторыми силами Эль Гранга и разбили их. Весть о победе распространилась повсюду, поэтому, когда мы прибыли в главный лагерь армии, все солдаты приветствовали нас, а женщины, следовавшие за армией, бросали цветы. Так что солдаты меня усыновили. Я стала их предводителем, но также и талисманом, почти талисманом удачи, и внезапно я оказалась во главе всей армии, потому что они больше ни за кем бы не пошли.’

- Держу пари, что все старики, бывшие генералами, действительно ненавидели тебя за это, - сказала Энн. Но прежде чем Юдифь успела ответить, в замке повернулся ключ, дверь каюты открылась, и в нее вошел Канюк, принеся с собой вонь немытых тел и грязных вещей из соседней каюты матросов.