Зверь в чаще леса (СИ)

Ветки безжалостно впивались в его тело, норовили оцарапать лицо и порвать одежду, а трава словно специально скользила под ногами, пока извилистые корни деревьев изгибались на его пути.

Перед глазами все слилось в размытую череду ветвей и деревьев, свет с трудом пробивался сквозь остатки пышных крон, но его более чем хватало. Вперед, только вперед!

Чарльз физически чувствовал, как по минуте истекает его время.

Добежать до домика, оставить письмо и вернуться назад!

Именно так, он успеет, успеет. Должен успеть!

Вперед.

Или направо?

Нет, точно вперед.

Чарльз на полном ходу врезался в ствол дерева, лишь слегка смягчив свое торможение, тяжело дышал и пытался найти мох, чтобы определиться с дорогой.

Прямо.

Где-то послышался крик ворона, и Чарльз от испуга едва не рухнул на землю, резко обернулся и замер, пытаясь еще хоть что-то услышать за своим собственным хриплым тяжелым дыханием.

Вокруг только лесная чаща. Темная и густая. Враждебная. Поглощающая свет. И тихо. Слишком тихо. Ему мерещились отдаленные шаги и дыхание, и он снова вертелся на месте, бледнея от страха, уже готовый увидеть огромный силуэт Эрика среди деревьев. Вот же он, в той тени дерева!

— Эрик, нет, я не… — Чарльз забыл, как дышать, забыл все возможные слова от страха и попятился назад, рухнул на землю, поскользнувшись на опавшей листве, но вокруг него была все та же тишина. Только ворон продолжал кричать где-то вдалеке. А тень в лесу оказалась лишь игрой воображения, и то, что было силуэтом Монстра, обратилось обычными кустами.

— Черт, — едва помня себя от страха, произнес Чарльз и поднялся на ноги.

Времени все меньше. Нужно найти домик лесничего.

Он должен быть здесь. Где-то здесь…

Чарльз обернулся кругом, пятясь понять, где он, но не нашел ни единого знакомого места.

Он с ужасом смотрел на чащу, не решаясь принять реальность.

А время все шло.

***

За все эти годы Эрик привык жить один, пусть это далось ему непросто, тем более, когда в самом начале воспоминания еще были свежи и так и норовили разъесть душу жгучей ненавистью и гневом. Прежде, он всегда был в пути и в окружении своих подчиненных и последователей. Никогда не задерживался на одном месте и сполна мог утолить свою жажду крови на поле боя, а после развеяться в ближайшем борделе. Прежде это было его жизнью. Теперь — лишь воспоминания, и с каждым днем приходилось напоминать себе, что когда-то они были реальны, что с каждым разом становилось все труднее.

Ведь были лишь лес и звери вокруг, которые принимали его за своего и страшились, как самого лютого хищника. Только книги помогали как-то сохранять ясность разума. Насколько это было возможно.

Столько раз Эрик подходил к черте леса. Так много раз пытался покинуть это проклятое место, но оно его не пускало. Он физически чувствовал, как натягивались невидимые путы проклятья, вытягивая из него жизнь по капле, с каждым шагом за черту. И он неизменно возвращался, еще более свирепый и дикий, чем прежде.

Слишком долго… Совсем один.

Эрик уже не мог с уверенностью утверждать, насколько трезвым и рассудительным стал его разум. Как много от человека в нем осталось.

Пожалуй, она могла бы это сказать. У нее вечно были на все ответы. Но куда больше претензий и обвинений.

И, слыша их, Эрик радовался ее смерти.

Это именно она настолько расползлась в его больном сознании своим голосом, что он начал думать о том, чтобы завести слугу или зверька, чтобы был собеседник.

Чарльз.

Любопытный мышонок. Прошло почти три недели, может, больше, и Эрик начал к нему привыкать. Паренек выглядел забавным, когда боялся, тараторил, когда оправдывался, и так странно улыбался. Порой Эрику хотелось с ним просто поиграть, чтобы узнать, как много разных звуков может издавать это забавное создание из другой жизни, которое он смог заполучить в свои руки.

Чарльз стонал от усталости. Слабое мягкое тело. Издавал странный писк, когда Эрик тихо и внезапно появлялся рядом. Пугливое создание. У него был приятный голос. Хотя, Эрик слишком давно не слышал никого, кроме Азазеля и охотников. И ее проклятых наставлений.

Голос Чарльза звучал надломлено из-за волнения или мягко и плавно, когда он не чувствовал прямой угрозы. Эрику хотелось с ним поговорить, и он обрадовался, когда узнал, что его человек — учитель. Значит, неглуп, и можно будет найти множество тем для разговоров.

Вот только Эрик с удивлением для себя обнаружил, что разучился говорить. Он помнил слова и помнил, как это нужно делать, но стоило Чарльзу пискнуть что-то, чего не хотелось бы слышать Эрику, перед глазами все затмевала алая пелена, и Эрик чувствовал, как затухает его человеческое сознание, уступая место Зверю.