Зверь в чаще леса (СИ)

Ветер холодной рукой коснулся лица и растрепал волосы, и на мгновение Чарльзу показалось, что все вокруг испуганно замолкло. Все звуки растворились в пространстве, оставив только нервное биение его собственного сердца и тело, которое будто парализовало, и все инстинкты приказали замереть на месте.

Чарльз не понимал самого себя, не знал, откуда возникло это чувство, но подчинился ему, а затем увидел это.

Тень. Видение. Силуэт.

Он стоял в чаще, и Ксавьер разглядел его, лишь когда создание сдвинулось с места, и ощутил, как эта размытая огромная тень в глубине леса смотрит на него.

Вздох.

Чарльз затаил дыхание и очень медленно положил руку на ручку двери, все еще оставаясь на месте, пытаясь разглядеть чудовище в лесу.

Ветер. От него слезились глаза, и стоило только моргнуть, как все исчезло.

Не было сковывающего страха, он медленно затухал. Не было тишины вокруг — появились обычные звуки: шелест листвы, отдаленные голоса, тихий ветер.

И исчез холодный взгляд чьих-то внимательных глаз.

Ксавьер медленно выдохнул и облизнул пересохшие губы, наконец-то открыл дверь и вошел в школу.

***

Тяжелое дыхание с шумом вырывалось из приоткрытого рта.

Они снова приходили. Как до них до сих пор не дошло? Эти невидимые границы. Он чувствовал, как от них к его телу тянулись бесплотные струны. Напряженные, натянутые. Они держали его тело крепко, не позволяя вырваться из лесного мрака. Вызывали огненную ярость, стоило кому-то пресечь границу.

Прежде, так много лет назад, это пугало его. Но теперь он даже ждал этого момента. Когда в голове со звоном разорвется еще одна хрустальная струна, впиваясь сотнями иголок в его мозг, заставляя взреветь, забыв, что прежде он был человеком.

Был ли?

Может, это всегда было сном? А Азазель — всего лишь видение. Или его надзиратель. Пастух, боящийся собственного подопечного настолько, что не решается смотреть ему в глаза.

И эта его постоянная ложь больше не успокаивала, так же как наивные и глупые попытки вселить надежду в одичавшую душу, которую разъели до дыр одиночество и гнев. Он чувствовал, как изнутри его сознание словно поросло мхом, обвилось ядовитым плющом. И вот уже не было дней вне этого леса. Все просто привиделось.

Он ступал тяжело, и мягкая земля проминалась под широкими копытами, на которых все еще оставались росчерки крови. Запах листвы и влажной земли наполнял легкие. И в шуршащем шепоте ветра можно было расслышать отдаленные крики птиц. Они шумели далеко от его логова. Весь лес кричал, не сдерживаясь, но только вдалеке, чтобы его празднование жизни мог принести лишь ветер. Но здесь, у его логова, всегда было тихо, словно в склепе.

Словно…

Он подошел к каменному проходу, высеченному в невысокой Покатой скале, и, прежде чем войти внутрь, коснулся когтистой рукой шершавого холодного камня, на котором рос мягкий практически черный мох, чувствуя, как в него впитывается теплая кровь с испачканной ладони.

Ему хотелось вымыться. Шерсть свалялась, а в волосах, давно ставших похожими на спутанную гриву, запутались обломанные кусочки ветвей и паутина.

В мускулах зудела усталость. Хотелось упасть, не двигаться несколько часов. Он медленно зашел в свое логово, думая лишь о том, чтобы зажечь огонь, но эта мысль вскоре стала неприятной. Он и так прекрасно видел в темноте, а от огня в этом месте не становилось уютнее; что бы он ни пытался сделать все эти годы, каменный грот не желал превращаться даже в подобие жилища.

Поэтому это лишь логово.

И оно ему прекрасно подходило.

Лишь бы люди снова не вторгались в его границы. На сегодня хватит…

***

Следующим утром деревенька, которую сами жители гордо называли городком, зажила обычной жизнью, пусть в воздухе и чувствовалось напряжение после вчерашнего нападения Зверя. Чарльз знал, что у охотников вместе со стражей был назначен сбор, и несколько рассердился, что Логан не предупредил его заранее, так что, когда Ксавьер, спотыкаясь, бежал через всю деревню с охапкой книг и бумаг, он мог только проклинать недалекого охотника.

Люди недовольно косились на него и расступались, едва заслышав крик юного преподавателя, который старался не налетать на жителей. Некоторые бросались ему вслед, и, приличий ради, Чарльз извинялся, понимая, что его вряд ли услышат, когда даже он с трудом мог расслышать свой голос. Он бежал по узким дорожкам, поскальзываясь на влажной после ночного дождя земле, и едва не убил несчастную глупую курицу, выбежавшую ему прямо под ноги. Чарльз определенно ощутил, как сбил ногой бестолковую несушку, и та возмущенно закудахтала, пролетев пару метров от внезапного пинка.

И на всем ходу Чарльз едва ли не впечатался в деревянную дверь охотничьей хижины Логана. Задыхаясь, торопливо постучал и вошел, не дождавшись приглашения, тяжело отдуваясь, он поморщился от резкой колкой боли в боку.

— Ксавьер? — Логан удивленно посмотрел на раскрасневшегося после непривычного бега юношу, который сжимал охапку книг.

— Вы… уж… уже?.. — Чарльз неопределенно мотнул рукой, надеясь, что Логан его поймет, но, судя по тому, что у него уже никого не было, он все же опоздал.