Зверь в тебе

У Бориса в какой-то момент подкосились ноги, и он с такой же силой, с какой вскакивал, упал назад, на еще не успевшее остыть сиденье стула. В висках пульсировало, в ушах стоял густой ровный гул, будто большой самолет разогревал турбины перед взлетом. Сознание казалось летней бабочкой-однодневкой, жизнь которой уже катилась к закату: оно вроде бы порхало где-то рядом, но в любой момент готово было его покинуть. Возможно, всё-таки в глубине души, где-то очень-преочень глубоко, он всё-таки надеялся на простое и милое сумасшествие, на уютную палату на Старой Аллее, куда еще совсем недавно так стремился реаниматолог Юрий. Однако сила воли никуда не делась. «Я сыскарь или кисейная барышня?!» – зло и жестко спросил он сам себя, сжал руку в кулак, а вместе с рукой и сознание собрал в одну точку.

– Твою мать… – повторил он уже тише. – Добро пожаловать в реальный мир, Нео!2

Глава 17. О тебе и обо мне в предрассветной тишине…

Борис Коваленко был единственным и очень любимым ребенком в семье. Более того, он считал, что, если бы он сам выбирал себе семью, в которой родиться, более подходящей подобрать бы не смог.

Его отец Евгений Викторович, умный, интеллигентный человек, ни разу за всю жизнь не повысивший на маленького Борю голос, при этом носил милицейские погоны: преподавал в высшей школе милиции в должности доцента кафедры уголовного права. Сколько Борис себя помнил, отец был выдержанным, спокойным, совершенно не агрессивным и умел найти подход к любому, даже самому сложному и неоднозначному человеку, за что его особенно ценили на службе. Он не слишком жаловал излишнее внимание в свой адрес, предпочитал слушать, нежели говорить, но когда говорил, ему внимали буквально с открытым ртом, настолько интересно и живо он мог рассказывать буквально о любом предмете, будь то зимняя подледная рыбалка, его излюбленное хобби, или любой из курсов, которые он преподавал студентам. Что примечательно, даже самые нелюбимые предметы у Коваленко-старшего большая часть студентов сдавала сразу и на неплохие оценки. Кроме того, он был идейным коммунистом, состоял в партии, что считал не только большой честью, но и серьезной обязанностью.

Люди, плохо знавшие его, могли бы сказать, что он всего лишь книжный червь, неспособный к настоящей, реальной службе, но это было далеко не так. Еще до того как влиться в ряды сотрудников советской милиции, Евгений Коваленко проходил сначала срочную, а потом и сверхсрочную службу на южных рубежах своей тогда еще огромной Родины – на таджикско-афганской границе, и уж там повидал всякого, о чем иногда вспоминал в разговорах с друзьями и сослуживцами, когда они теплой компанией собирались в квартире Коваленко. Маленькому Боре не разрешалось присутствовать при этих беседах, его отправляли в другую комнату играть с остальными детьми, но он всё равно иногда пробирался в комнату незамеченным и подслушивал, как папа рассказывает о своих приключениях. Правда, мама почти всегда находила его и снова выдворяла из комнаты.

Кстати, именно мама, Татьяна Валерьевна, была самой главной, если не считать самого Бориса, слабостью отца. Женщина волевая и властная, с ярко выраженным доминантно-лидерским характером, она сделала хорошую партийную карьеру, став одним из пяти самых влиятельных партийных функционеров в области. Правда, стать председателем обкома партии ей не светило даже в перспективе, на этом теплом месте сидел давно и прочно другой человек, бывший, впрочем, другом их семьи, но у Татьяны Коваленко были все шансы уйти вверх по карьерной лестнице с переездом в столицу.

В доме главной была мама, а отец, любивший ее без памяти, спокойно и с радостью отдал ей бразды правления. Ему в удовольствие было сделать приятное любимой женщине, его не унижало потакание ее капризам. Он полюбил ее с первой их встречи и сохранял это чувство до самого последнего дня жизни. Родители часто рассказывали Борису о том, как познакомились в Москве, где она участвовала в слете комсомольских лидеров со всего Союза, а он ехал к родителям в отпуск со службы. Одна встреча решила их судьбу. Они провели в родном городе несколько чудесных дней, а потом обменялись адресами, и Таня верно и преданно ждала Женю, пока он, закончив службу, не вернулся наконец домой.

Евгения никогда не раздражал карьерный рост Татьяны, напротив, он всегда за нее только радовался, а она, по мере возможностей, помогала и ему расти и добиваться поставленных целей. Так он, как и многие после армии в то время, пошел служить в милицию, а затем, с подачи и под чутким руководством жены, пошел вверх по карьерной лестнице, став очень скоро не просто одним из преподавательского состава высшей школы милиции, а еще и довольно влиятельной фигурой. В этом они были друг другу под стать.