Звери Стикса. Часть 1. Контрольная служба «Смерть»

В городе царил хаос. В нескольких местах уже разгорались пожары, давая густые оранжевые отсветы в небо и на соседние улочки. Воздух был наполнен криками поселенцев и ревом вампиров. Монстры из какого-то низшего сословия, зато владеющие почти дюжиной прирученных горных мрасок, напали стремительно и нашествие это можно было сравнить с нашествием саранчи. Их было много – две, а то и три семьи. Фауст пока не видел никого, но чувствовал. Почувствовал их гадкое, словно смрад от тухлого мяса, мерцание энергии еще дома, на веранде, когда они волной шли на беззащитный городок. Порода была какая-то совсем из низших, поэтому лететь они не могли. Он издалека разглядел, как некоторые из них скачут, словно блохи, высоко выпрыгивая над деревьями, в нетерпении перед пиром. Мраски же двигались по воздуху медленными плавными толчками от одной макушки дерева до другой, помогая себе держаться на плаву своими широкими лопастями шипастых ядовитых хвостов. Он четко разглядел три взрослых и восемь подростков. Стадо достаточное, чтобы осадить не то что небольшой район на окраине а и вообще пол Блума. Мраски были обыкновенными хищными животными, они не сосали ни кровь, ни энергетику. Но издревле приручались и натаскивались на самые разные бесчинства, как собаки. А еще они были транспортом, поэтому их следовало устранять в первую очередь.

Пес зловеще улыбнулся. Ведь он тоже был по–своему натасканной собакой.

Он влетел в город, легко перемахнув завал из деревьев и опрокинутой телеги с фруктами на дороге. Трех– и четырехэтажные домики стояли вплотную к лесонасаждениям, буквально через небольшую двухполосную дорожку по периметру всего района. И, как он и предполагал, здесь и были выставлены часовые мраски, чтобы «пища» не разбегалась по лесам. На первую тварь он налетел сразу же. В огненных отсветах он принял ее за кучу какого-то хлама у дороги. Мраска обратила в его сторону громадную рогатую голову, развернула все длинное суставчатое тело и прыгнула. Лошадь легко уклонилась от этого броска, а Фауст разрубил тварь пополам в полете угрюмо сверкнувшей в отблесках пожара косой.

«Осталось десять» – спокойно подумал он,

Проскакав по периметру и истребив еще несколько, он в конечном итоге нарвался-таки на засаду. Он усмотрел впереди очередную часовую зверюгу – молодую и некрупную, и как следует разогнался, замахнувшись мерно гудящей от скопленной силы косой. Но уже на подлете понял, что справа в домах засели еще как минимум две гадины.

Три – это уже неприятно. К тому же они были взрослые. Успевшего заверещать подростка он зарубил сразу, как и планировал, выскочив на ходу из седла. К сожалению, ни одна из оставшихся тварей на приманку не клюнула и за лошадью не бросилась – мертвечина их не интересовала. Пес крутился между двумя огромными монстрами как вертолетный винт, не подпуская их близко, а разозленные смертью сородича мраски гнусно шипели и кружили с обеих сторон, ища бреши в его защите. Такая оборона могла продлиться долго, и ему пришлось выбирать. Сделав неожиданный выпад в сторону одной, он молниеносно отсек ей два чувствительных рога с башки и одну из не вовремя раскрытых жвал. Жужелица взревела и конвульсивно скорчилась, начала извиваться от боли, потеряв на некоторое время интерес к Фаусту. Это окно нужно было использовать как можно скорее, и он немедля рванулся в сторону второй тварины. Два зверя схлестнулись в неравном бою. Огромное хитиновое членистоногое, мерзко пища, пыталось отхватить псу голову, а Фауст в свою очередь настойчиво рвался к щелям в панцире. Они кубарем покатились по дороге. Мраска пыталась отвязаться от настойчивого пса, но тщетно. Наконец, он впился зубами в одну из ее лап. Хитиновая корка лопнула под его челюстью, словно клешня вареного краба, тварь взвыла, резко выгнулась и этим своим движением словно сама закинула охотника себе на спину. Получив, наконец, пространство для маневра, Фауст тут же материализовал косу и отсек животному голову. Он элегантно и не без удовольствия соскочил с повалившейся на землю зверюги, стряхивая с плеча не то чтобы пыль, конечно, но сырую панцирную крошку. И в наказание за свое резенерство тут же огреб ужасно неприятный удар в спину. Вторая тварь уже очухалась и залепила ему по хребту всей внутренней поверхностью своего ядовитого хвоста. Фауст явственно почувствовал жгучий немой холод под лопаткой и на пояснице – куда впились ядовитые шипы мраски.

«Ах, ты ж черт возьми! Как неудачно! Позер чертов… так мне и надо. И стоило так стараться?!!»