Звери Стикса. Часть 1. Контрольная служба «Смерть»

Хлопнув на ветру, на спине Судьи развернулся, выскользнув из астральной щели длинный, легкий шелковый Плащ Пустоты с высоким воротничком. Фауст представил, как эффектно это выглядело со стороны монахов, когда вслед удаляющемуся призраку смерти, укрыв его спину от узнавания, понеслось это легкое, белоснежное, но бликующее на каждый отсвет, трепещущее живое облако. Плащик трепыхался за плечами красивыми разводами, имитируя движения воздушной ткани на ветру, в то время как спереди мягкие теплые тканые щупальца обвили руки и грудь Судьи. Это загадочное существо было с ним знакомо со времен его юношеских исследовательских походов в рамках КСных экспедиций. Как-то раз привязалось. Он не стал прогонять и вывез на плечах этот живой плащик, как оказалось, из довольно серьезной переделки. И теперь Серый, словно бродячий кот, иногда навещал его, усаживался на плечи, роскошно полыхал белоснежными волнами. А потом также внезапно уходил в свое непонятное иное измерение.

«О, да! Я очень скучал! Ты всегда появляешься вовремя, Серый»

– Мууууурр!

Под копытами громыхал, и даже проламывался кое–где от неимоверной силищи кобылы, асфальт. Пролетали мимо кварталы, видимые теперь в обычном спектре. Голые, пострадавшие домики с выбитыми стеклами, снесенные заборы, забрызганные кровью качели и песочницы во дворах. Но все абсолютно пустые – в этой части города не осталось ни одного вампира. где-то совсем рядом раздался оглушительный, разозленный вопль Баньши. Фауст тормознул и развернулся. Он как раз оказался на небольшом пригорке, на полпути к окраине, чтобы увидеть, как из центра городка медленно и тяжело поднимаются в воздух две крупные мраски, облепленные пассажирами, как индийский автобус. Пес раздосадовано нахмурился и оскалился – выжившие вампиры смывались, а их осталось слишком уж много. Мраски быстро набрали высоту и уже было двинулись в сторону леса, когда от одной из покатых крыш внизу отделилась белая фигура и смертоносным треугольником взмыла ввысь. Баньши. Пес расплылся в улыбке. Лошадь взволнованно плясала под хозяином. Картинная, эпичная, легендарная Судья Баньши… она верна себе и всегда все делает в той же мере страшно, в какой и красиво. Белоснежное кимоно, черные смоляные волосы плещутся за спиной, и длинный шлейф ало–красного полотна хлопая на ветру, словно флаг, словно кровавый след, тянется за ней вверх. Истинный азиатский призрак из страшных сказок про ведьм. Только намного страшнее, потому что в ее арсенале не только жуткие черные когти, прямые, как китайские палочки для еды. Пожалуй, грация ее прыжка требовала ба самурайского меча, выставленного вперед, как наконечник стрелы. Но в ее руках Коса. Совсем не такая, как у пса – громоздкая и изогнутая с широким дырчатым лезвием. Нет – серебристая, тонкая, изгиб древка еле заметен. Это оружие, подстать своей госпоже, похоже скорее на иероглиф, чем на средство уничтожения живых целей. Красиво. И жутко.

На этот раз все происходит в полной тишине. Это бросок змеи, напоследок, окончательный, завершающий. В момент, когда эта кукольная композиция врезается в одну из мрасок, в более крупную, Фауст видит не битву, не поединок и даже не нападение и оборону – просто взрыв. Словно серебристая вспышка, а затем фейерверк из мельчайших кровавых брызг и кучи ошметок, как самой мраски, так и ее пассажиров, которые разлетаются в разные стороны жутковатым небесным маком.

«Да! Вот так! Знай наших!» возликовал Судья.

Когда кровавая взвесь немного рассеялась, стало видно, как с небес тихо опускается темно-красный потяжелевший шелковый трен. Самой Баньши, естественно, уже не было. Уходить с поля боя она также умела красиво.

Пес возбужденно крутанул Лошадь на месте, и взвыл всем своим звериным нутром. Рык его, конечно, уступал потустороннему вою японской ведьмы, но и от него по городу пробежала волна тяжелого булькающего ледяного рокота. Оставшаяся в небе мраска быстро удалялась, превращалась в точку на горизонте. Этот геноцид они долго не забудут, а еще более вероятно, никогда от него уже не оправятся.

«Хороший день» – подумал пес. Теперь он чувствовал настоящее удовлетворение. Долгая жажда, пустота и пыль внутри отступили и даже в голове прояснилось. Да, определенно, кошка была права – ему было это необходимо, он застоялся, эта неудовлетворенная страсть, чувство невыполняемого долга подсасывало его все это вр…

КОШКА!!!

Он рванулся с места к лесу, где оставил Киру.

К его вящему ужасу она не отзывалась. Он проскакал по периметру весь квартал, не переставая звать ее по имени и еще многими не очень цензурными словами. В первый раз в жизни он почувствовал себя папой взрослой дочери.