Зверобой

The skin is put on, over all, in order when a creatur', or a mortal, is fairly seen, you may know at once what to make of him.	Все живое облечено в кожу для того, чтобы, поглядев внимательно, можно было бы сразу понять, с кем имеешь дело: со зверем или с человеком.
You know a bear from a hog, by his skin, and a gray squirrel from a black."	По шкуре ты всегда отличишь медведя от кабана и серую белку от черной.
"True, Hurry," said the other looking back and smiling, "nevertheless, they are both squirrels."	- Правда, Непоседа, - сказал товарищ, оглядываясь и улыбаясь, - и, однако, обе они -белки.
"Who denies it?	- Этого никто не отрицает.
But you'll not say that a red man and a white man are both Injins?"	Но ты же не скажешь, что и краснокожий и белый - индейцы.
"But I do say they are both men.	- Нет, но я скажу, что они люди.
Men of different races and colors, and having different gifts and traditions, but, in the main, with the same natur'.	Люди отличаются друг от друга цветом кожи, у них разные нравы и обычаи, но, в общем, природа у всех одинакова.
Both have souls; and both will be held accountable for their deeds in this life."	У каждого человека есть душа.
Hurry was one of those theorists who believed in the inferiority of all the human race who were not white.	Непоседа принадлежал к числу тех "теоретиков", которые считают все человеческие расы гораздо ниже белой.
His notions on the subject were not very clear, nor were his definitions at all well settled; but his opinions were none the less dogmatical or fierce.	Его понятия на этот счет были не слишком ясны и определения не слишком точны. Тем не менее он высказывал свои взгляды очень решительно и страстно.
His conscience accused him of sundry lawless acts against the Indians, and he had found it an exceedingly easy mode of quieting it, by putting the whole family of redmen, incontinently, without the category of human rights.	Совесть обвиняла его во множестве беззаконных поступков по отношению к индейцам, и он изобрел чрезвычайно легкий способ успокаивать ее, мысленно лишив всю семью краснокожих человеческих прав.
Nothing angered him sooner than to deny his proposition, more especially if the denial were accompanied by a show of plausible argument; and he did not listen to his companion's remarks with much composure of either manner or feeling.	Больше всего его бесило, когда кто-нибудь подвергал сомнению правильность этого взгляда и приводил к тому же вполне разумные доводы. Поэтому он слушал замечания товарища, не думая даже обуздать свои чувства и способы их выражения.
"You're a boy, Deerslayer, misled and misconsaited by Delaware arts, and missionary ignorance," he exclaimed, with his usual indifference to the forms of speech, when excited. "You may account yourself as a red-skin's brother, but I hold'em all to be animals; with nothing human about 'em but cunning.	- Ты просто мальчишка, Зверобой, мальчишка, сбитый с толку и одураченный хитростью делаваров и миссионеров! - воскликнул он, не стесняясь, как обычно, в выборе слов, что случалось с ним всегда, когда он был возбужден. -Ты можешь считать себя братом краснокожих, но я считаю их просто животными, в которых нет ничего человеческого, кроме хитрости.
That they have, I'll allow; but so has a fox, or even a bear.	Хитрость у них есть, это я признаю. Но есть она и у лисы и даже у медведя.