Актрисы старой России. От Асенковой до Комиссаржевской

«Потихоньку от матери подготовила я с трудом своё поступление в драматическую школу при Малом театре, была принята очень милостиво, прозанималась там месяц, как вдруг неожиданно был назначен „проверочный“ экзамен, после которого мне было предложено оставить школу, но сказано, что я не лишена права поступления на следующий год. Это было похоже на издевательство. Как впоследствии выяснилось, я из числа четырех учениц была единственной принятой без протекции, а теперь нужно было устроить еще одну, поступавшую с сильной протекцией, — отказать нельзя было. И вот я была устранена. Это был для меня страшный удар, так как вопрос о театре стоял для меня тогда уже очень остро — быть или не быть, вот — солнце, вот — тьма. Мать, видя мое подавленное состояние и несмотря на то, что до этого времени была очень против моего решения идти на сцену, устроила через своих знакомых директоров филармонии мое поступление в драматическую школу, хотя приём туда уже целый месяц как был прекращен».

Ольга Леонардовна тяжело переживала отчисление, и мать, обеспокоенная этим, решила всё-таки помочь дочери. Мать, Анна Ивановна, была профессором Московского филармонического училища. Она сумела договориться, чтобы Ольгу приняли в драматическую школу при филармонии. На прослушивании на неё обратил внимание Владимир Иванович Немирович-Данченко.

Ольга Леонардовна в ту пору не сразу оценила удачу, которая улыбнулась ей. Немирович-Данченко был ещё только на взлёте, ещё только раскрывался его необыкновенный талант актёра, режиссёра и театрального педагога.

Девушка понравилась ему и своими способностями, и… он увлёкся ею. Он был на десять лет старше, что в принципе в ту пору не считалось большой разницей.

Но будущей актрисе было не до романов. Ей приходилось днём заниматься, а вечером давать уроки дворянским недорослям, чтобы заплатить за свои занятия в филармонии.

И родился знаменитый МХАТ

Ольга Книппер завершала учёбу, когда в театральном мире Москвы происходило событие, поистине историческое для культурной жизни.

К тому времени уже снискавший любовь зрителя актёр и режиссёр Константин Сергеевич Станиславский и писатель, драматург, театральный педагог Владимир Иванович Немирович-Данченко уже были знакомы и даже подружились, но великая идея пришла к ним в ресторане «Славянский базар», куда они заглянули пообедать 19 июня 1897 года.

Разговор сам собой зашёл о театре, о тех новых идеях, которые не давали покоя им обоим. Постепенно разговор вылился в обсуждение программы нового театра. Впоследствии, вспоминая эту встречу, Константин Станиславский писал: «Мы протестовали и против старой манеры игры… и против ложного пафоса, декламации, и против актерского наигрыша, и против дурных условностей постановки, декораций, и против премьерства, которое портило ансамбль, и против всего строя спектаклей, и против ничтожного репертуара тогдашних театров».

Принимая решение о создании нового театра — театра для народа, Станиславский и Немирович-Данченко считали необходимым многое изменить, многое усовершенствовать.

Оба были беспредельно преданы театру. К примеру, бабушка Константина Станиславского — а если точнее, то Константина Алексеева, ибо Станиславский является сценическим псевдонимом — была знаменитой парижской артисткой Мари Варлей. То есть театр — дело семейное. Он увлекался театром с раннего детства, а остальные предметы, которые вынужден был изучать, просто ненавидел.

Он вспоминал, как воспринимал учёбу: «Мешало всему лишь проклятое ученье. В ящике стола была всегда спрятана какая-нибудь театральная работа, — либо фигура действующего лица, которую надо было разрисовать и раскрасить, либо часть декорации, куст, дерево, либо план и эскиз новой постановки. На столе книга, а в ящике — декорация. Лишь только учитель выйдет из комнаты, тотчас декорация попадает на стол и прикрывается книгой или просто прячется в самое ее нутро. Пришёл учитель, я повернул страницу, и — всё скрыто. На полях тетрадей, книг рисовались планы мизансцен. Поди уличи, что это план, а не геометрический чертеж».

И тем не менее он вполне мог стать промышленником, ибо родился в купеческой семье — купцы были и первыми промышленниками. Окончив седьмой класс гимназии, Станиславский пошёл работать на отцовскую фабрику, на которой производились так называемые канители — тончайшие золотые нити.

Углубился в работу, старался всё понять и всему, чему необходимо, научиться. Сразу не понравилась организация труда на фабрике. Неслучайно ведь фабрика оказалась на грани разорения. Станиславский проехал по заграничным фабрикам, посмотрел организацию производств и уловил главное — настало время электричества. Предложил отцу вместо канители изготавливать кабель, спрос на который оказался колоссальным.