Alia tempora (СИ)

Они боялись глядеть в окна, и в Яне все тоже переворачивалось, ныло. Он чуял душный запах мертвечины — и так больно и гнусно было, что это были его братья и сестры, его солдаты, а теперь — искореженные тела. Мертвые. Там, снаружи, разорвался круг, не выстоял против вмазавшегося в него на полной скорости мага. На изнанке осталась глубокая борозда, росчерк от кольца Соломонова. К счастью, на гвардейцах были амулеты, но отдача от заклинания придала Мархосиасу сил.

— Белка? — взмолился Ян. — Куда он ушел?

— Не знаю, я не… Ведь это не будущее, это настоящее, он бежит сейчас. Это сложно, Саша не может управлять, он немного… потерялся.

— Найди Влада, он сможет пройти по следу, он умеет, — понадеялся Ян, а сам, прикрыв ладонью амулет, высказал уже своим мятущимся гвардейцам: — Нам нужны лучшие следопыты, которые могут ходить по изнанке. Немедленно найти, привести! Маг на свободе с артефактом!

Застучали ботинки. Ян ненадолго прикрыл глаза — отвратительно солнечный день разгорался за окном, такой долгий и нудный, все не домучившийся. Ему казалось, что из этого праздника можно было состряпать целую неделю — а то и год.

— Если он использует магию, мы тут же его найдем, — несмело предложили из солдат. — Невозможно не заметить такой всплеск.

— Будет уже поздно, мы не можем этого допустить, — твердо сказал Ян, мотнув головой.

Снова обратившись к тонкой связи с мятущейся Столицей, он нашел успокоение — его приносила Белка, ее несмелые слова поддержки, даже страх. Все это казалось ему свежим, настоящим, искренним и куда более нужным и жизненным, чем мерзость убийства, которая ждала его за порогом.

— Как же я оставлю Сашу?.. — мялась Белка. — Не могу бросить.

— Пошли кого-нибудь. Рыжего, Ринку — пусть вытащат Влада. На амулеты он сейчас не ответит и мне не отзывается.

Белка отключилась. Оглядевшись, Ян поглядел на разбитую обеденную, печально вздохнул. Каждый раз война разрушала все, что видела на пути, разносила по камешкам древние дома. Подле него не осталось солдат, а стоял Вирен. Он подошел к особо глубокой трещине в полу, ощутимому провалу, наклонился.

— Там, под полом, пространство, — заявил Вирен, притопнув по жалобно поскрипывающим доскам — удар был гулкий, звучный. — Любит же он подземелья.

— В плане ничего такого не было, но похоже на то, — согласился Ян. — Не мог Мархосиас сидеть на изнанке столько времени: самый сильный маг свихнется. Потому мы и чувствовали его присутствие…

В любопытстве Вирен попытался отодрать вторую доску, но та была вбито крепко. Коротко сжав пальцы на амулете, Ян приказал обшарить дом в поисках хода вниз: там могло остаться что-то ценное.

Если б мог, он бы уже гнался за Мархосиасом; чего проще — свистнуть коня, взлететь в седло и скакать за беглецом, точно герой авантюрного романа. В изнанке не было ни расстояния, ни направления, ни времени, было одно лишь желание, пронзавшее ткань мира острейшим кинжалом, и никто не мог бы сказать, где пожелал оказаться их враг…

— Не получилось третий раз убить фамильяра? — спросил Ян устало. — Бог любит троицу; не нам стремиться к Его красивым цифрам, у нас свой кривой счет…

— Ведь с Карой все будет хорошо? — перебивая, спросил Вирен, стискивая что-то в кулаке — верно, ему по амулету доложили.

И снова эта детскость, прорезавшаяся уже не у мальчика — у солдата, сегодня едва не погибшего, но упрямо взявшего вражеского мага, готового ради товарищей убивать и убивать зверя в бесконечном круговороте событий. Но теперь, спрашивая о Каре, он снова был тем демоненком с блестящими глазами, которого они нашли задыхающимся на пепелище.

— Я не пророк, не оракул. Но я верю в то, что Кару не убьют, — подумав, ответил Ян. — Не убьют, потому что она давно стала бессмертной в нас. Она воспитала Гвардию, в которой собрались все потерянные дети. В тебе это тоже видно, поверь. Думаешь, что больше всего там от Влада, но именно та частица Кары заставила тебя с воплем кинуться на здорового зверя… Это ее бесстрашие и ярость, которыми брали Рай.

— Ты знаешь, где будет Мархосиас? — почему-то спросил Вирен. Ян всегда производил на него впечатление мудрейшего человека, способного разгадать любую загадку, — это ему было известно.

— Я догадываюсь. Там, где все началось.

— В Раю? — помолчав, предположил Вирен и распахнул рот. — Но это невозможно… Мир разрушен, сожжен, на нем ничего не выстроить.

— Ты слишком много думаешь, — с гордостью улыбнулся Ян. — Слишком глубоко. Нет, не там, там нас не было, я никогда не представил бы Мархосиаса в Раю, потому что не знаю Небес. Но в Петербурге живет больше нечисти и демонов, чем где-либо в мире, так тебе скажет Влад. Их манит кровавая память земли, древняя сила, болота, всех нас тянет туда, это и мой город — ты был в Петербурге, ты должен понимать.

И Вирен, конечно, нисколько Яна не разочаровал и понятливо кивнул, пораженно, удивляясь его догадке.

— Сегодня должно быть большое празднование, — договорил Вирен. — Мы видели рекламу по телевизору, пока были… Все соберутся на большой площади… Дворцовой? — слабо предположил он.