Читаем Анархия в мечте. Публикации 1917–1919 годов и статья Леонида Геллера «Анархизм, модернизм, авангард, революция. О братьях Гординых» полностью

Пананархизм – это расширенный и членораздельный анархизм, который помимо безвластия, собственно анархизма, заключает в себе ещё четыре идеала, а именно: коммунизм с его «всё – всем!», педизм, или освобождение ребёнка и молодёжи из тисков рабского воспитания, космизм

(националкосмополитизм), полное освобождение угнетённых национальностей, и наконец гинеантропизм, т. е. освобождение и очеловечение женщины. Все эти пять идеалов, вместе взятых, обозначаются общим названием: «пананархизм».

Пананархизм означает синтез (соединение) всех главных социальных идеалов, актов (действий) и устремлений к коренному перевороту и перестрою всего

общества95.

Когда-то братья критиковали Песталоцци, который думал, что хорошее воспитание решит все проблемы общества; позже они будут критиковать каждое из существующих течений анархизма за однобокий подход и будут гордиться (один из псевдонимов Аббы: Н. Гордый) тем, что их учение интегрально, охватывает все проблемы всего человечества, которые должны решаться не по очереди, а одновременно, не шаг за шагом, а сразу. Для такого радикального действия нужно найти опору. Марксизм отброшен. «Мы идём обратно к старому утопизму, но не к старому утопизму, утопизму фантазий, романов, а к социотехническому, к производству социальных опытов, попыток»96. Опора найдена: «Социально-философская предпосылка Союза пяти угнетённых – это принцип социотехники»97

. Найден организационный метод: «…самая высшая инстанция социального строительства – это социотехнический институт – Социотехникум»98. Объявляется аксиома эмпирического активизма, которая в зародыше содержалась в раннем педагогическом методе братьев: «Лгала религия, лжёт наука, истинна одна техника. Всё возможно, техника всемогуща. Всё можно перестроить, пересоздать – было бы лишь техническое умение»99. Развенчание не только религии, но и всей современной науки для обоснования социотехники – задача настолько сложная, что автор «Манифеста пананархизма» замечает: «Нам придется посвятить этому особую работу».

После закрытия «Буревестника» в мае 1918 года Вольф с группой своих товарищей приезжает в Москву, вскоре обосновывается в доме № 68 на Тверской и открывает там «Первый Центральный Социотехникум» с собственным издательством. Он издаёт обещанную «особую работу», большой трактат, в котором марксизму и практике большевиков противопоставляет свою «социотехнику-общестроение»: «Социотехника искоренит партию как главный институт теоретической магии. Социотехника искоренит государство как главный институт практической магии»100

. Издаётся «Членская книжка» с кратким изложением программы для участников нового движения.

Социотехникум в будущем преобразуется в Пантехникум. К Социотехникуму прибавится тогда ещё три грандиозных техникума, а именно Психотехникум, или Техникум Духа, Биотехникум, или Техникум Тела, и Физиотехникум, или Техникум вещи, мира. Физиотехникум иначе называется космотехникумом.

Пантехникум представит собой концентрацию всей технической цивилизации.

Пантехникум […] будет высшим авторитетом в регуляции и верховным регулятором всех сторон и явлений жизни общества, духа, тела и Вселенной.

Исполинский Техникум, исполинское общество, исполинский город, исполинский прогресс и исполинский разум101.

Перейти на страницу:

Все книги серии Real Hylaea

Похожие книги

10 гениев науки
10 гениев науки

С одной стороны, мы старались сделать книгу как можно более биографической, не углубляясь в научные дебри. С другой стороны, биографию ученого трудно представить без описания развития его идей. А значит, и без изложения самих идей не обойтись. В одних случаях, где это представлялось удобным, мы старались переплетать биографические сведения с научными, в других — разделять их, тем не менее пытаясь уделить внимание процессам формирования взглядов ученого. Исключение составляют Пифагор и Аристотель. О них, особенно о Пифагоре, сохранилось не так уж много достоверных биографических сведений, поэтому наш рассказ включает анализ источников информации, изложение взглядов различных специалистов. Возможно, из-за этого текст стал несколько суше, но мы пошли на это в угоду достоверности. Тем не менее мы все же надеемся, что книга в целом не только вызовет ваш интерес (он уже есть, если вы начали читать), но и доставит вам удовольствие.

Александр Владимирович Фомин

Биографии и Мемуары / Документальное
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное
Достоевский
Достоевский

"Достоевский таков, какова Россия, со всей ее тьмой и светом. И он - самый большой вклад России в духовную жизнь всего мира". Это слова Н.Бердяева, но с ними согласны и другие исследователи творчества великого писателя, открывшего в душе человека такие бездны добра и зла, каких не могла представить себе вся предшествующая мировая литература. В великих произведениях Достоевского в полной мере отражается его судьба - таинственная смерть отца, годы бедности и духовных исканий, каторга и солдатчина за участие в революционном кружке, трудное восхождение к славе, сделавшей его - как при жизни, так и посмертно - объектом, как восторженных похвал, так и ожесточенных нападок. Подробности жизни писателя, вплоть до самых неизвестных и "неудобных", в полной мере отражены в его новой биографии, принадлежащей перу Людмилы Сараскиной - известного историка литературы, автора пятнадцати книг, посвященных Достоевскому и его современникам.

Альфред Адлер , Леонид Петрович Гроссман , Людмила Ивановна Сараскина , Юлий Исаевич Айхенвальд , Юрий Иванович Селезнёв , Юрий Михайлович Агеев

Биографии и Мемуары / Критика / Литературоведение / Психология и психотерапия / Проза / Документальное