Ататюрк. Особое предназначение

— Я, — заявил Кемаль, — не могу принять лицо, которое прибыло в качестве армянского представителя Франции…

На следующий день Пико сам явился в здание Представительного комитета и сообщил, что выступает как представитель армянского правительства, существующего в Ереване, и что он «никакой связи и отношений не имеет с тем государством, которое намереваются создать за пределами власти Ереванского правительства».

Только после такого уточнения полномочий Кемаль согласился принять его.

Надо заметить, что он совсем не удивился появлению в Сивасе французского дипломата.

Более того, он ждал его.

А все дело было в заинтересованности французских финансовых кругов в турецких делах и их туркофильском настроении.

Именно поэтому в отличие от своей союзницы Англии Франция не была заинтересована в расчленении Турции и ликвидации ее государственной самостоятельности.

Французский капитал накануне мировой войны занимал доминирующее положение в экономике Османской империи.

«Политика Франции по отношению к Турции, — писал бывший турецкий посол в Берлине Мухтар-паша, — была обусловлена вожделениями ее банкиров».

На долю Франции приходилось 60 % Оттоманского долга, в то время, как у Англии было всего 14 %.

В отличие от Англии Франция в случае уничтожения турецкой государственности лишалась всех своих финансовых и экономических привилегий.

«Расчленение Турции, — отмечал член Палаты депутатов Э. Берние, — равносильно ликвидации французского влияния на Ближнем Востоке».

С точки зрения экономических интересов французских капиталистов значительный интерес представляла Киликия.

Этот богатый край сулил большие перспективы для развития ряда отраслей французской промышленности.

В политике французских правящих кругов по отношению к Турции важную роль играл и религиозный фактор.

Владея колониями с преобладающим мусульманским населением, христианская Франция очень часто выступала не с защитой христиан Востока, как это пытаются представить апологеты французского империализма, а в поддержку турецкого султана — халифа всех мусульман.

— Франция, — говорил по этому поводу премьер-министр А. Бриан с трибуны Национального собрания, — мусульманское государство, и она должна вернуться к своей старой традиционной политике по отношению к Турции…

Сыграло свою роль и то, что Англия после окончания мировой войны сразу же же дала знать сопернице, что не намерена соблюдать дух и букву заключенных в годы войны тайных договоров.

Дело дошло до того, что даже обещанные Парижу территории Англия не уступала без борьбы.

Именно поэтому французская дипломатия, несмотря на сильное противодействие Англии, предприняла ряд шагов, направленных на проведение самостоятельной линии в турецком вопросе.

Именно поэтому еще 28 октября 1919 года, сразу после эвакуации английских войск из Киликии глава французской администрации полковник Бремон прислал Кемалю телеграмму «с целью установления с ним контакта».

В посланном ему через день ответе Кемаль изложил свои условия турок: не оккупировать Урфу, Айнтаб и Мараш и сделать заявление о том, что оккупация Киликии является временной.

Вскоре находившийся в Кайсери Али Фуад-паша получил от Представительного комитета телеграмму, в которой говорилось, что верховный комиссар Франции в Сирии и Киликии Жорж-Пико через Бекира Сами изъявил желание установить контакт с Представительным комитетом.

«Просьба, — говорилось в телеграмме, — облегчить его путешествие и при возможности узнать о целях его поездки и сообщить об этом в Представительный комитет до его приезда».

Прибыв в Кайсери 6 декабря 1919 года, Жорж-Пико встретился с Али Фуад-пашой и «имел с ним откровенные беседы».

Пико заявил, что скоро во Франции произойдет смена кабинета, в результате которой премьер-министром станет Аристид Бриан и что «все изменится».

— Как политика Бриана, так и политика французской нации, — говорил он, — заключается в том, чтобы на Среднем Востоке, на той части, где имеется турецкое большинство, возникло бы сильное и независимое турецкое государство…

Далее французский дипломат заверил Али Фуада, что Франция примет все возможные меры для достижения этой цели.

Одновременно Пико выражал надежду, что кровопролитные столкновения в Киликии будут прекращены.

— Будущая политика независимой Турции и Франции, — заявил он, — не должна быть поставлена под угрозу из-за подобных движений…

Из высказываний французского дипломата нетрудно сделать вывод, что они отражали стремление французских руководящих кругов достичь соглашения с единственной реальной властью в Турции — кемалистским Представительным комитетом.

Удостоверившись, что его примут, Пико на автомашине отправился в Сивас.

Таким образом, Кемаль заранее получил сведения о намерениях французского представителя и встретил последнего «в полной готовности».

В случае успеха, который кемалисты, знавшие о царивших в Париже настроениях, считали вполне вероятным, можно было бы достичь соглашения с Францией и, отделив ее от союзных держав, еще более углубить англо-французские противоречия.