Башня Зеленого Ангела. Том 1

Джошуа подвел ее к каменной скамье. Несмотря на то что она развалилась на куски с одного конца, на ней хватало места, чтобы сесть. Они сбросили остатки подтаявшего снега и устроились поудобнее.

— Я не знаю, — задумчиво проговорил Джошуа. — Думаю, пришло время для очередного Раэда — совета. Нам нужно многое решить. А меня переполняют сомнения насчет правильного пути. Нам не следует ждать слишком долго после того… как мы похороним наших погибших товарищей.

Воршева удивленно на него посмотрела.

— Я не понимаю, Джошуа. Зачем нам спешить?

Принц поднял руку и стал разглядывать линии на своей ладони.

— Существует вероятность, что, если мы не нанесем удар сейчас, мы лишимся очень серьезного шанса на победу.

— Удар? — Его ответ ее поразил. — Какой удар? Что за безумие? Мы потеряли каждого третьего воина! И ты собираешься выступить против брата с несколькими сотнями?!

— Мы одержали очень важную победу. Первую с тех пор, как мой брат начал свою безумную кампанию. Если мы выступим сейчас, пока память о ней еще свежа, а Элиас не знает, что здесь произошло, наши люди будут наполнены энтузиазмом и верой. А когда остальные увидят, что мы предприняли решительные действия, они к нам присоединятся.

Воршева встала с широко раскрытыми глазами и прижала руку к животу, словно хотела защитить их нерожденного ребенка.

— Нет! О, Джошуа, это настоящая глупость! Я думала, ты, по крайней мере, подождешь, когда закончится зима. Как ты можешь отправиться в сражение прямо сейчас?

— Я не сказал, что намерен это сделать, — возразил он. — Я еще не принял решение и не приму его, пока не соберу совет.

— Ну да, конечно, вы, мужчины, сядете поудобнее и станете вспоминать великое сражение. А женщины будут там присутствовать?

— Женщины? — Джошуа вопросительно посмотрел на жену. — Джелой обязательно.

— О да, Джелой, — презрительно фыркнула Воршева, — которую называют «мудрой». Она единственная женщина, к мнению которой ты прислушиваешься.

— А как, по-твоему, мы должны поступить — пригласить на совет весь Новый Гадринсетт? — раздраженно спросил он. — Это глупо.

— Не глупее, чем слушать только мужчин. — Она мгновение не сводила с него глаз, потом с трудом заставила себя успокоиться и сделала несколько глубоких вдохов, прежде чем заговорила снова. — Женщины Клана Жеребца рассказывают одну историю. Она про быка, не желавшего слушать своих коров.

Джошуа немного подождал, но не выдержал и спросил:

— И что же случилось с тем быком?

Воршева нахмурилась и пошла назад по разбитой дорожке.

— Продолжай в том же духе, и ты узнаешь.

На лице Джошуа появилось удивление, смешанное с неудовольствием.

— Подожди, Воршева. — Он встал и пошел за ней. — Ты права, что ругаешь меня. Я должен прислушиваться к твоим словам. Что случилось с быком?

Она внимательно на него посмотрела.

— Я расскажу тебе в другой раз, сейчас я слишком сильно на тебя сержусь.

Джошуа взял ее за руку и пошел рядом. Тропинка извивалась между лежавшими в беспорядке камнями и привела их к разрушенной внешней стене сада, за которой слышались голоса.

— Ладно, — вдруг заговорила Воршева. — Бык был слишком гордым, чтобы прислушаться к своим коровам. Они рассказали ему, что волк ворует телят, но он им не поверил, потому что не видел его собственными глазами. А когда пропали все телята, коровы прогнали его и нашли себе нового быка. — В ее взгляде появился вызов. — Потом волки сожрали старого быка, поскольку, пока он спал, некому было его защитить.

Джошуа резко рассмеялся.

— Это предупреждение?

Воршева сжала его ладонь.

— Пожалуйста, Джошуа, люди устали сражаться. Мы налаживаем новую жизнь.

Она потянула его ближе к дыре в ограждении, из-за которой доносился шум импровизированного рынка, раскинувшегося за внешними стенами Дома Прощания. Несколько дюжин мужчин, женщин и детей обменивали старые вещи, принесенные из прежних домов, или то, что им удалось найти в Сесуад’ре.

— Видишь, — продолжала Воршева, — они строят новую жизнь. Ты сказал им, что они сражались за свой дом. Разве ты имеешь право заставить их снова сняться с места?

Джошуа не сводил глаз с группки детей, игравших с красной тряпкой в перетягивание каната. Они громко смеялись и пинали ногами снег; чья-то мать сердито велела своему ребенку уйти с ветра.

— Но это не настоящий дом, — тихо проговорил Джошуа. — Мы не можем оставаться здесь вечно.

— А кто говорит о том, чтобы остаться тут навсегда? — сердито спросила Воршева. — Только до весны! Пока не родится наш ребенок!

Джошуа покачал головой.

— Но нам может больше не представиться такой шанс. — Он отвернулся от стены, и его лицо стало серьезным. — Кроме того, это мой долг перед Деорнотом. Он отдал жизнь не для того, чтобы мы тут сидели, но чтобы могли отплатить моему брату за то зло, что он творит.

— Долг перед Деорнотом! — В голосе Воршевы прозвучал гнев, но в глазах застыла печаль. — Что такое ты говоришь? Только мужчина может произнести подобные слова.

Джошуа повернулся, поймал ее и притянул к себе.

— Я люблю тебя, леди. И всего лишь стараюсь поступать правильно.

Воршева отвела глаза.

— Я знаю, но…