Бегемот. Структура и практика национал-социализма 1933 - 1944 гг.

Идеология экспансии не завершается традицией, геополитикой и повышением рождаемости. Необходимо и новое международное право: правильнее, возможно, — новое на каждой стадии международных отношений. Национал-социализм сделал вклад в международное право, к удивлению тех, кто верит, что национал-социалистическая политическая теория — это простой государственный абсолютизм. Почему бы, в конце концов, и нет? Национал-социализм еще до 1933 г. всегда использовал либеральные демократические формы, где они могли быть полезны для достижения определенных целей. Разве национал-социалисты, прежде чем захватить власть, не в полной мере пользовались гражданскими правами, особенно свободой печати и парламентским правлением? После прихода к власти, уничтожив гражданские права дома, они все же могли использовать международное право в своих отношениях с внешним миром. И они были весьма откровенны. Один национал-социалистический юрист, специалист по международному праву, писал: «В силу особых причин юристы-международники, обладающие репутацией, должны доказывать, что старая концепция международного права совместима с национал-социалистической философией жизни. Теперь же, продолжает он, Германия обязана попытаться, используя международное право наряду с другими средствами, удостовериться, что требования, налагаемые на нее, открывают путь к лучшему строю».[350] Что удивительно — за пределами Германии, особенно в Англии, эксперты в международном праве, по-видимому, не отдавали себе отчет в той игре, которая разыгрывалась.

Альтернативой для национал-социалистов могло бы стать возрождение старой прусской доктрины Филиппа и Андреаса Зорна, что международного права не существует, что органом предполагаемого международного права является просто внешний государственный закон, подчиненный суверенной власти государства. В качестве альтернативы они могли бы отступить к clausula rebus sic stantibus: фундаментально изменившиеся обстоятельства позволяют стране выходить из всех существующих международных обязательств. Одна попытка в этом направлении на самом деле была сделана национал-социалистическим юристом по фамилии Шехер.[351]

Он обязался доказать, что национал-социалистическая философия неизбежно дает внутреннему закону государства безграничное превосходство над международным правом. Последнее имеет значение только в той мере, в какой оно образует часть внутренней правовой системы, и одно только государство это определяет. Официальные теоретики были гораздо умнее, чем Шехер, и его взгляды были отвергнуты почти единодушно.

В равной мере было неудачным и понятие геоюриспруденции,[352]меньше упоминаемое, потому что оно энергично поддерживалось Хаусхофером. Геоюриспруденция стремилась переформулировать международное право в терминах вассалов, колоний, протекторатов и федераций, разработанных на геополитических принципах. Основная проблема такой аргументации в том, что пространство может сделать юридическую независимость бессмысленной. Когда можно открыто захватывать государства, например Австрию или Швейцарию, то независимость такого государства не имеет никакого значения. С другой стороны, Данциг, Мемель, Саар и даже юго-западный перешеек Баварии пространственно уязвимы по той же самой причине и нуждаются в дополнительной защите. (Единственный необходимый комментарий — это военный аргумент, с пространством, взятым словно вслепую).

Избавление от уз Версаля

Использование международного права с целью преодоления предписаний, навязанных Германии, с целью избавления от уз Версаля в таком случае официально одобрено. Германия должна возвратить равенство с другими великими державами посредством перевооружения, милитаризации Рейнской области, избавления от «колониальной несправедливости» и «территориального позора». Именно это большинство юристов-международников Германии фактически и утверждало начиная с конца Первой мировой войны. «Очищение от позора Версаля» — эта фраза всегда была под рукой в Веймарской республике. Они всегда верили, что Версальский договор не имел законной силы, потому что это был навязанный мир, аргументируя это или аналогией с гражданским правом, где договора, заключенные под принуждением, недействительны, или напоминанием о clausula rebus sic stantibus,

или обвинением в неисполнении обещаний Четырнадцати положений и примечания Лансинга 5 ноября 1918 г. Другие говорили, что договор входил в противоречие с вечными идеями справедливости. После прихода Гитлера к власти все эти обертки были, конечно же, отброшены, и нападки на Версальский договор стали гораздо более энергичными и бранными.[353] Подавляющее большинство народа Германии, бесспорно, поддерживало требования его пересмотра при условии, что он может завершиться мирно.