Бегемот. Структура и практика национал-социализма 1933 - 1944 гг.

В других ситуациях, особенно в вопросе о нейтралитете, смешение права и нравственности приводило к неверным решениям. В таких случаях национал-социалисты возвращались к строгому традиционализму. Не так давно английские и американские юристы-международники возродили средневековое и раннее либеральное понятие справедливой войны, и они разделяли права и обязанности нейтральных государств в зависимости от характера войны. Возможно, лучшее выражение этой точки зрения было дано тогдашним генеральным прокурором Робертом X. Джексоном в его обращении к Международной ассоциации юристов 27 марта 1941 г. Джексон обрушился с нападками на тех, кто «отстал от этого столетия, которое своим Соглашением о Лиге Наций о санкциях против агрессоров, договором Келлога — Бриана об отказе от войны как инструменте политики и аргентинским антивоенным договором отбросило напрочь все основания XIX века для утверждений, что все войны похожи, а всем солдатам надлежит любить договариваться.[365] Нейтральные страны должны помогать тем нациям, которые сражаются, чтобы отразить агрессию — в справедливой войне. В рамках той же самой тенденции есть значительный пласт литературы, где утверждается, что нейтральные страны могут проводить политику дискриминации в отношении любой нации, нарушающей договор Келлога — Бриана. Две важные статьи в «Британском Ежегоднике международного права 1936 г», заходят, например, еще дальше.[366]

Эта новая теория, особенно в формулировке Джексона, должна была быть совершенно приемлемой для германской философии права. И тем не менее она подвергала ее нападкам, пробуждая к жизни самые старые рационалистические аргументы. Тот же самый Карл Шмитт, который изобрел «мышление в конкретных выражениях», чтобы заменить им абстрактное рационалистическое мышление, посвятил множество статей борьбе с новой теорией войны и нейтралитета. Он отрицал различие между справедливой и несправедливой войной и что нейтралитет может быть «двояким».[367] Либо война, утверждал он, — это все же правовой институт, в котором предпочтение отдается одной стороне, и участие нейтральной страны делает ее воюющей стороной; либо война — это просто политическая мера, предпринимаемая каким-либо сверхнациональным учреждением.

Германские юристы утверждали далее, что английская декларация о войне с Германией нарушает соглашение Лиги и что договор Келлога — Бриана становится недействительным в силу множества оговорок, уничтожающих его всеобщность.[368]

Поэтому не существует никакого правового основания для дискриминации Германии. С большим удовольствием они цитируют воззрения Бушара и Лэйджа на британские оговорки к договору Келлога — Бриана.[369] Мы могли бы отметить, наконец, что противоположная точка зрения не завоевала всеобщего одобрения в Соединенных Штатах. В длительных и широко обсуждаемых сообщениях в «Нью-Йорк таймс» Хайд и Джессап, например, утверждали, что отмена старого закона о нейтралитете не была нейтральной и нарушала принцип беспристрастности.[370]

В то время как немцы разрабатывали свои новые теории международного права, французское и британское правительства разрушали Лигу Наций. В речи 10 октября 1936 г. король Бельгии Леопольд II объявил о разрыве односторонних обязательств и одобрении политики абсолютного нейтралитета, по образцу голландской и швейцарской моделей. Английское общественное мнение открыто признало это смертельным ударом по коллективной безопасности. Но по крайней мере один английский юрист-международник был рад обозначить свое одобрение в немецком журнале, с которым он часто сотрудничал.[371] Англия, считал он, все еще будет бороться, чтобы поддерживать голландскую и бельгийскую независимость — не ради международного права или Лиги Наций, но только чтобы защитить интересы империи. Он был в равной мере уверен, что Британия не будет принимать участия ни в каком конфликте, вытекающем из франко-советского договора.

В другой части континента мы находим Швейцарию — никогда чрезмерно не дружественную к Лиге и частично освобожденную от обязательств Соглашения после лондонского заявления 13 февраля 1920 г. — возвращающуюся к позиции абсолютного нейтралитета 22 декабря 1937 г./14 мая 1938 г. Сходное развитие имело место и в Скандинавии.[372]

Германская теория одержала иную победу не из-за ее достоинств, но по причинам политической целесообразности. Само собой разумеется, что нейтральные государства не были выгодоприобретателями, за исключением, возможно, Швеции и Швейцарии на короткое время. Германские атаки на теорию справедливой войны и дискриминации нейтралитета были не чем иным, как частью подготовки к новой мировой войне.

Германская доктрина Монро

Для вступления в настоящую войну был тем не менее разработан совершенно новый образец международного права: германская доктрина Монро. Геополитика и международное право объединились.