Битва за Рим

Полетели письма к Гаю Папию Мутилу, предводителю самнитов, Герию Азинию, предводителю марруцинов, Публию Презентею, предводителю пелигнов, Гаю Видацилию, предводителю пиценов, Гаю Понтидию, предводителю френтанов, Титу Лафрению, предводителю вестинов, и последнему из предводителей гирпинов, поскольку преторы у этого народа долго не задерживались. Но где назначить сбор? Все италийские племена были осведомлены о двух рыщущих по полуострову римских преторах, «разбирающихся с италийским вопросом», и с подозрением относились к любому поселению с римским или латинским статусом. Место сбора должно было быть удобным для большинства, находиться в стороне от маршрутов римлян, но при этом на хорошей – то есть римской – дороге. Ответ пришел Силону в голову почти сразу: перед его мысленным взором возник Корфиний на Валериевой дороге – неприступный город пелигнов, выстроенный среди скал в центре Апеннин, обнесенный могучими стенами, к тому же стоящий на реке Атерн у самой границы с землями марруцинов.

Там, в Корфиние, и сошлись через считаные дни после гибели Друза вожди восьми италийских племен, приведшие с собой немало своих марсов и самнитов, марруцинов и вестинов, пелигнов и френтанов, пиценов и гирпинов. Все были возбуждены и полны решимости.

– Это война! – такими были первые слова, с которыми обратился к собравшимся Мутил. – Война неизбежна, соотечественники-италийцы! Рим отказывается предоставить нам статус и положение, которых мы заслуживаем своими делами и могуществом. Мы сами выкуем себе независимую страну, ничем не обязанную Риму и римлянам, вернем себе римские и латинские колонии, созданные в наших пределах, возьмем свою судьбу в собственные руки, у нас есть для этого силы и средства!

Это воинственное заявление было встречено криками и одобрительным топотом. Мутила эта реакция воодушевила, Силона обрадовала: одного жгла ненависть к Риму, другой не питал к Риму доверия.

– Хватит платить Риму налоги! Хватит поставлять Риму солдат! Наши земли – не для Рима! Спины италиков – не для римских кнутов! Разобьем римское долговое ярмо! Не будем больше кланяться Риму, горбатиться на него, салютовать ему, унижаться перед ним! – кричал Мутил. – Поверим в свою силу, ощутим ее! Мы сменим Рим! От Рима останется пепелище!

Сход проводился на рыночной площади Корфиния, где не было ни Форума, ни другого места, способного вместить две тысячи людей. Крики одобрения, встретившие вторую часть речи Мутила, могучей волной взмыли в воздух и перелетели через городские стены, распугав птиц и ужаснув простой люд.

Все готово, думал Силон, слушая эти крики. Все решения приняты.

Впрочем, далеко не все. Как будет называться новая страна?

– Италия! – крикнул Мутил.

А новая столица Италии, прежний Корфиний?

– Италика! – крикнул Мутил.

После этого зашла речь о правительстве.

– Совет из пятисот человек, поровну представляющих все народы, объединяющиеся в Италию, – предложил Силон, которому охотно предоставил слово Мутил; Мутил был сердцем Италии, Силон – ее мозгом. – Все наше гражданское устройство, включая свод законов, будет определяться и управляться этим concilium Italiae, постоянно заседающим здесь, в нашей новой столице Италике. Но, как всем вам хорошо известно, прежде чем Италия будет создана как государство, нам придется воевать с Римом. Поэтому до успешного завершения войны с Римом – а оно будет успешным! – Италией будет управлять военный совет из двенадцати преторов и двух консулов. Знаю, это звучит по-римски, и пускай: так проще, только и всего. Действуя с ведома и согласия concilium Italiae

, военный совет будет нести ответственность за ход боевых действий.

– Никто в Риме в это не поверит! – крикнул вождь вестинов Тит Лафрений. – Два названия? И это все, что мы можем предложить? Название несуществующей страны и новое название старого города?

– Рим поверит нам, – твердо отвечал ему Силон, – когда мы начнем чеканить монету и соберем архитекторов, которые начертят план великолепного города. На нашей первой монете будут изображены восемь мужчин с обнаженными мечами, символизирующих восемь племен-основателей, ведущих на заклание свинью, то есть Рим, а на оборотной стороне будет красоваться новая богиня италийского пантеона – сама Италия! Нашим священным животным будет самнитский бык. Наш бог-покровитель – liber pater, отец свободы с пантерой на поводке, символ укрощенного нами Рима. Не пройдет и года, как в нашей новой столице Италике вырастет форум, не уступающий римскому, дом совета, вмещающий пятьсот человек, храм богини Италии, затмевающий римский храм Цереры, храм Юпитера Италийского, затмевающий римский храм Юпитера Всеблагого Всесильного. Мы ничем не уступим Риму, и Рим быстро в этом убедится!

Снова раздались радостные крики. Силон молчал, воинственно улыбался и ждал, пока восстановится тишина.