Битва за Рим

– Риму нас не расколоть, – продолжил он. – Я клянусь всем собравшимся здесь и всей свободной Италии, что этому не бывать! Мы ничего и никого не пожалеем: ни денег, ни припасов, ни людей! Те, кто будет воевать с Римом во имя Италии, сплотятся теснее, чем бывало когда-либо в истории войн! По всей Италии наши воины ждут призыва взяться за оружие! Сто тысяч мужчин готовы в считаные дни выйти на поле брани, а за ними последует больше, гораздо больше! – Он замолчал и громко засмеялся. – Обещаю вам, соотечественники-италийцы, что уже через два года римляне будут слезно молить о праве стать гражданами Италии!

Дело было таким справедливым, таким достойным, таким выстраданным, что обошлось без распрей и борьбы за власть. В тот же день совет пятисот приступил к своим обязанностям, а малый, военный совет стал готовиться к войне.

Магистратов военного совета избрали просто, по-гречески – поднятием рук; в него вошли даже два претора от еще не примкнувших к Италии племен, так велика была уверенность избирателей, что к ним непременно присоединятся луканы и венузины.

Консулами стали самнит Гай Папий Мутил и марс Квинт Поппедий Силон, преторами Герий Азиний от марруцинов, Публий Веттий Скатон от марсов, Публий Презентей от пелигнов, Гай Видацилий от пиценов, Марий Эгнаций от самнитов, Тит Лафрений от вестинов, Гай Понтидий от френтанов, Луций Афраний от венузинов, Марк Лампоний от луканов.

Военный совет, собравшись в небольшом зале заседаний в Корфинии-Италике, тоже заработал без промедления.

– Нам нужны этруски и умбры, – напомнил Мутил. – Без них мы не сможем отрезать Рим с севера. И Рим будет по-прежнему пользоваться ресурсами Италийской Галлии.

– Этруски и умбры себе на уме, – напомнил марс Скатон. – Эти глупцы никогда не причисляли себя к италикам, хотя римляне называют их именно так!

– Они взялись за оружие, протестуя против раздела ager publicus, – напомнил Герий Азиний. – Разве из этого не следует, что они с нами заодно?

– Боюсь, из этого следует прямо противоположное, – хмуро промолвил Силон. – Среди всех италийцев этруски прочнее всего связаны с Римом, а умбры слепо следуют за этрусками. Кого среди них мы знаем по именам, например? Никого! Беда в том, что Апеннины всегда отрезали эти племена от нас, их восточных соседей, Италийская Галлия лежит к северу от них, а Рим и Лаций граничат с ними на юге. Свои сосны и свиней они продают Риму, а не италийским племенам.

– Про сосны я еще понимаю, но при чем тут свиньи? – удивился пицен Видацилий.

Силон усмехнулся:

– Бывают разные свиньи, Гай Видацилий. Одни свиньи хрюкают, а другие делают отменные кольчуги.

– Пиза и Популония! – сообразил Видацилий. – Понимаю!

– Словом, Этрурия и Умбрия – это вопрос будущего, – подытожил Марий Эгнаций. – Предлагаю отобрать среди пятисот членов нашего совета тех, кто лучше всех умеет убеждать, и отрядить их к вождям этрусков и умбров. А мы тем временем займемся своим делом – войной. Как мы ее начнем?

– Что скажешь, Квинт Поппедий? – обратился Мутил к Силону.

– Мы собираем воинов. При этом усыпляем бдительность Рима: отправляем в сенат наших представителей с очередной просьбой о предоставлении гражданства.

Марий Эгнаций презрительно фыркнул:

– Пусть используют свое гражданство, как грек – смазливого мальчишку?

– Именно, – согласился Силон. – Только не надо им этого показывать, пока мы не сможем вбить им это в голову при помощи нашей армии. Да, мы готовы, но на мобилизацию уйдет не меньше месяца. Мне доподлинно известно, что почти все в Риме думают, будто на подготовку нам понадобятся годы. Зачем их настораживать? Новая депутация лишний раз убедит римлян в их правоте.

– Я согласен, Квинт Поппедий, – сказал Мутил.

– Хорошо. Предлагаю отобрать в совете еще одну группу красноречивых ораторов и отправить в Рим. Пускай ее возглавит кто-то из членов военного совета.

– Я уверен в одном, – заговорил Видацилий. – Если мы хотим победить в войне, нельзя медлить. Надо нанести противнику стремительный и сильный удар, лучше сразу на нескольких фронтах. Наши войска прошли отличную выучку, у нас есть все необходимое для войны. У нас превосходные центурионы. – Он помолчал и строго закончил: – Однако у нас нет полководцев.

– Неверно! – возразил Силон. – Если ты хочешь сказать, что у нас нет своего Гая Мария, то я с тобой соглашусь. Но он уже стар. Разве у римлян есть кто-то еще? Квинт Лутаций Катул Цезарь, хвастающийся, что разбил германцев-кимвров в Италийской Галлии, хотя всем известно, что победитель – Гай Марий? Есть Тит Дидий, но он не Марий. А главное, его легионы, все четыре, сплошь ветераны, стоят лагерем в Капуе. Их лучшие боевые военачальники, Сентий и Бруттий Сура, сейчас в Македонии, и никто не осмелится их отозвать, слишком они заняты там.

– Прежде чем Рим падет под нашими ударами, – с горечью молвил Мутил, – он махнет рукой на свои провинции и стянет все силы домой. Именно по этой причине мы должны поспешить, если хотим победить в этой войне!