Битва за Рим

– Полагаю, ты прав, – уступил Луций Цезарь, скрывая разочарование. – При всей моей нелюбви к Гаю Марию должен признать, что сейчас, когда он стал главнокомандующим, мне полегчало. Дела на севере должны пойти на лад.

– Как и здесь! – воскликнул Сулла, изнывавший не от разочарования даже, а от нарастающей злости. О боги, как же тяжело повиноваться такому унылому командиру! Он наклонился к Луцию Цезарю, резко посуровев. – Нам придется выманить Мутила из Ацерр до того, как будут готовы новые войска. У меня созрел план.

– Какой?

– Дай мне два наших лучших легиона, я поведу их на Эсернию.

– Ты уверен?

– Доверься мне, Луций Цезарь, доверься!

– Даже не знаю…

– Мы должны выманить Мутила из Ацерр! Самый лучший способ для этого – нанести отвлекающий удар под стенами Эсернии. Доверься мне, Луций Цезарь! Я добьюсь цели, не понеся при этом потерь.

– Каким путем ты пойдешь? – спросил Луций Цезарь, вспоминая разгром в ущелье у Аквина, учиненный Скатоном.

– Тем же, которым шел ты. По Латинской дороге до Аквина, потом по теснине реки Мелфы.

– Ты попадешь в ловушку.

– Не волнуйся, я все предусмотрел, – небрежно бросил Сулла. Чем глубже делалось уныние Луция Цезаря, тем крепче становилась уверенность Суллы в своей удаче.

Однако самнитскому вождю Дуилию два бравых легиона, шедшие от Аквина, казались лакомой добычей. Ближе к вечеру голова римской колонны бодро втянулась в горловину ущелья, центурионы и трибуны торопили войска, крича, что до наступления темноты надо встать на привал в ущелье, и грозя отстающим дисциплинарными карами.

Глядя на римлян со скалы, Дуилий хмурился и инстинктивно грыз ногти. Как понимать эту римскую дерзость: как верх глупости или как хитроумную ловушку? Разглядев первые ряды римлян, он узнал их командира, шедшего, кстати, в пешем строю, – Луция Корнелия Суллу, которого ни с кем нельзя было спутать благодаря его широкой соломенной шляпе. Сулла не отличался глупостью, хотя пока почти не участвовал в боях. Судя по снующим фигурам, Сулла решил встать хорошо укрепленным лагерем, а значит, перекрыть ущелье и выбить оттуда самнитский гарнизон.

– Ничего у него не выйдет, – молвил наконец Дуилий, не переставая хмуриться. – Но мы все равно кое-что сегодня предпримем. Атаковать его уже поздно, но можно перекрыть ему путь отступления на завтра, когда я нападу. Трибун, выведи легион на дорогу у него в тылу, только тихо, понял?

Стоя со своим помощником на дне ущелья, Сулла наблюдал за суетящимися легионерами.

– Надеюсь, это сработает, – проговорил помощник – не кто иной, как Квинт Цецилий Метелл Пий Свиненок.

После смерти отца, Свина Нумидийского, привязанность Свиненка к Сулле только возросла. Он отправился с Катулом Цезарем на юг, в Капую, и в первые месяцы войны занимался укреплением города. Сейчас, приставленный к Сулле, он выполнял первое после войны с германцами боевое задание, горел желанием отличиться и очень старался исполнять любые приказы со всем тщанием, чтобы у командира не было нареканий.

Тонкие брови Суллы, в эти дни не подведенные, взлетели вверх.

– Обязательно сработает, – уверенно сказал он.

– Не лучше ли остаться здесь и выбить самнитов из ущелья? – предложил ретивый Свиненок. – Так у нас появится постоянный доступ на восток.

– А вот это не сработает, Квинт Цецилий. Допустим, мы очистим ущелье. Но у нас нет двух лишних легионов, чтобы все время его удерживать. А значит, самниты вернутся, как только мы уйдем. У них лишние легионы есть. Поэтому важнее показать им, что неприступная с виду позиция необязательно такова. – Сулла довольно хмыкнул. – Гляди, уже стемнело. Прикажи зажечь факелы, и пусть это выглядит убедительно.

Метелл Пий постарался создать достоверную картину: наблюдателям наверху казалось, что всю ночь в сулланском лагере кипят лихорадочные фортификационные работы.

– Они, без сомнения, решили отбить у нас ущелье, – решил Дуилий. – Глупцы! Они надолго здесь застрянут. – Он тоже был очень доволен.

Но взошедшее солнце показало Дуилию его ошибку. За горами вырытой земли и камней не оказалось ни одного солдата. Поманив самнитского быка, римский волк улизнул, и не на запад, на восток. Со своей высоты Дуилий успел увидеть хвост колонны Суллы, уходившей в облаке пыли к Эсернии. Делать было нечего, ибо приказ звучал недвусмысленно: ему следовало встать в ущелье Мелфы, а не преследовать скудные неприятельские силы на открытой местности. Единственное, что оставалось в этой ситуации, – это предостеречь своих под Эсернией.

Но и это оказалось тщетным. Сулла проделал в осадном кольце брешь и просочился со своими воинами в город, почти не понеся потерь.

«Он очень хитер, – говорилось в следующем донесении италийцев, отправленном командиром самнитской осады Гаем Требатием Гаю Папию Мутилу, осаждавшему Ацерры. – Эсерния слишком велика, чтобы окружить ее с моими малыми силами. Я не мог ни распределить их так, чтобы не пропустить его в город, ни сосредоточить, чтобы его отбросить. Если он решит покинуть город, я тоже не смогу ему помешать».