Битва за Рим

В комиции его lex Pompeia прошел без всяких осложнений. Согласно этому закону право полного римского гражданства получали все города к югу от реки Пад в Италийской Галлии, которые ранее обладали латинскими правами. Латинские права были дарованы Аквилее, Патавии и Медиолану. Все члены этих больших и процветающих общин становились его клиентами. Вот почему он так спешил с этим законом. На самом деле права гражданства интересовали Помпея Страбона мало, поэтому на какое-то время он отошел в сторону, позволив Пизону Фруги воспользоваться теми благами, которые давало ему проведение трех других законов о предоставлении гражданства. Первым делом Пизон Фруги объявил о создании двух триб, в которые теперь зачислялись все новые граждане, независимо от места проживания. Прежние тридцать пять триб сохранялись исключительно для старых римлян. Но когда Этрурия и Умбрия возмутились тем, что с ними обращаются как с вольноотпущенниками, Пизон Фруги внес поправку, согласно которой все новые граждане зачислялись в восемь старых триб и две новые.

Потом первый консул провел цензорские выборы. Избрали Луция Юлия Цезаря и Публия Лициния Красса. Еще до того, как прежний цензор сложил свои полномочия, Луций Цезарь поспешил объявить, что в честь своего предка Энея он освобождает от всех податей Трою, любезный его сердцу Илион. Так как Троя была всего лишь маленькой деревушкой, никто ему не возражал. Конечно, принцепс сената Скавр мог бы воспротивиться, но ему было не до того. Его мысли занимали два беглых царя – Никомед Вифинский и Ариобарзан Каппадокийский, которые, словно соревнуясь, голосили, и раздавали взятки направо и налево, и всё не могли понять, почему Рим занят своей войной с италиками куда больше, чем надвигающейся войной с Митридатом.

Главным противником Юлиева закона о гражданстве был Квинт Варий, который не без оснований опасался пасть его первой жертвой. Новые народные трибуны под водительством Марка Плавтия Сильвана набросились на него, словно волки. Тотчас приняли lex Plautia, и вот уже комиссия Вария, которая до того преследовала тех, кто поддерживал идею гражданства для италиков, стала комиссией Плавтия, преследующей тех, кто этой идее противился. По жребию готовить первое дело для комиссии Плавтия – по обвинению Квинта Вария Севера Гибрида Сукрона – досталось младшему брату Луция Цезаря, косоглазому Цезарю Страбону.

Как и всегда, Цезарь Страбон провел все блестяще. Приговор был делом решенным задолго до окончания суда над Квинтом Варием, в особенности потому, что по закону Плавтия в комиссии теперь заседали не всадники, а представители всех классов каждой из тридцати пяти триб. Квинт Варий предпочел не дожидаться их вердикта. Он принял яд, чем глубоко опечалил и раздосадовал своих друзей: Марция Филиппа и Гая Флавия Фимбрию. К несчастью, отраву он выбрал неудачно и умирал несколько дней в страшных муках. На его похоронах, во время которых Фимбрия поклялся, что отомстит Цезарю Страбону, присутствовало лишь несколько друзей.

– Ну, спросите меня, очень ли я испугался? – спросил Цезарь Страбон своих братьев, Квинта Лутация Катула Цезаря и Луция Юлия Цезаря, которые не участвовали в похоронной процессии, однако задержались на ступенях Гостилиевой курии вместе со Скавром, принцепсом сената, чтобы посмотреть на происходящее.

– Ты бы лучше отважился помериться силами с Геркулесом или Гадесом. – В глазах Скавра заплясали огоньки.

– Нет, я отважусь на кое-что еще: выдвину свою кандидатуру в консулы, не побывав претором, – быстро ответил Цезарь Страбон.

– И зачем же? – поинтересовался Скавр.

– Хочу проверить одно положение закона.

– Ох уж мне эти адвокаты! – воскликнул Катул Цезарь. – Все вы одинаковы. Клянусь, с тебя станется проверять и положение закона, который обязывает весталок хранить девственность!

– Думаю, его мы уже проверили! – рассмеялся Цезарь Страбон.

– Что ж, – сказал Скавр. – Пойду проведаю Гая Мария, а потом домой – поработать над речью. – Он посмотрел на Катула Цезаря. – Когда ты отправляешься в Капую?

– Завтра.

– Не уезжай, Квинт Лутаций, прошу тебя! Останься ненадолго и послушай мою речь! Возможно, она будет самой важной в моей карьере.

– Ну, это говорит само за себя, – отозвался Катул Цезарь, который приехал из Капуи посмотреть, как его брат Луций Цезарь освобождает Трою от уплаты податей. – Позволь спросить, о чем она будет?

– Конечно же. О том, что пора готовиться к войне с Митридатом Понтийским, – ответил Скавр.

Братья с удивлением посмотрели на Скавра.

– Вижу, вы тоже не верите, что она будет. Уверяю вас, будет. – С этими словами Скавр удалился в сторону спуска Банкиров, к дому Гая Мария.

Он застал Юлию вместе с невесткой, Аврелией. Обе они были воплощением истинно римской красоты, и ему вдруг захотелось поцеловать им руки – честь со стороны Скавра неслыханная.

– Ты нездоров, Марк Эмилий? – спросила Юлия, улыбаясь и поглядывая на Аврелию.

– Я очень устал, Юлия, но не настолько, чтобы не восхититься красотой. – Скавр наклонил голову в сторону таблиния. – А как сегодня дела у великого человека?