Битва за Рим

– Чего мы не можем, так это не выйти и не драться, – гневно ответил Сулла. – Там Луций Клуенций со своими самнитами. И он не собирается уходить. Если мы позволим ему разбить лагерь, укрепленный не хуже нашего, здесь будут новые Ацерры. И я не позволю четырем легионам увязнуть тут на многие месяцы. К тому же мне вовсе не нужно, чтобы все эти мятежные порты, глядя на Помпеи, возомнили, что Рим не в состоянии забрать их у италиков! И уж если этого мало, Квинт Цецилий, подумай о наших фуражирных отрядах: мы не можем предупредить их. Неожиданное столкновение с самнитами означает для них верную гибель.

Тит Дидий презрительно посмотрел в сторону Метелла Пия и вырвал руку.

– Я подаю сигнал к оружию, – сказал Тит Дидий.

Сулла в шлеме вместо привычной шляпы взошел на трибуну лагерного форума. Тринадцать тысяч человек – все, кем он располагал, – выстроились перед ним.

– Все вы знаете, что вас ждет! – прогремел он. – Полчище самнитов, в три раза превышающее числом наше войско! Но Сулла сыт по горло тем, что Рим отступает под натиском самнитов, Сулла устал от того, что самниты владеют римскими городами! Зачем жизнь римлянину, если Рим сносит удары самнитов, как безропотная сука? Мне, Сулле, такая жизнь не нужна! Если мне суждено выйти и драться одному, я пойду! Суждено ли? Пойдете ли вы за мной, потому что вы тоже римляне и вы, как и я, сыты по горло самнитами?

Легионы ответили ему восторженным ревом. Сулла ждал, когда рев утихнет, потому что он еще не закончил говорить.

– Вы пойдете! – Его голос звучал еще громче. – Каждый из вас должен пойти! Помпеи – это наш город! В этом городе самниты убили тысячу римлян, и теперь они считают, что за своими стенами они в безопасности! Они свистят и улюлюкают, поскольку думают, что мы слишком напуганы и не справимся с шайкой вонючих самнитов! Что ж, мы покажем им, как они ошибаются. Мы продержимся, пока не воротятся наши фуражирные отряды, и, когда они подойдут, наши воинственные крики подскажут им, что делать! Вы слышите меня? Мы будем сдерживать натиск самнитов, пока фуражиры не возвратятся и не нападут на них с тыла, как следует истинным римлянам!

Одобрительный рев прокатился по рядам, но Сулла с мечом в руке уже сошел с трибуны. Три колонны легионеров вышли из лагеря через передние и боковые ворота. Возглавлял среднюю колонну сам Сулла.

Атака римлян была такой молниеносной, что Клуенций, не ожидавший нападения, едва успел отразить удар. Хладнокровный и смелый, он сохранил спокойствие даже в таких обстоятельствах и бился наравне с солдатами в первых рядах. Численный перевес самнитов вскоре дал себя знать: атака римлян начала захлебываться, когда им не удалось прорвать первую линию обороны самнитов. Однако Сулла стоял на своем, не соглашаясь уступить ни пяди земли, а его легионы не соглашались отступить без него. Римляне и самниты сошлись врукопашную; жаркая схватка длилась час, ни одна из сторон не уступала. Это была одна из тех бескомпромиссных баталий, когда каждая сторона сознает, что от исхода сражения зависит исход всей войны.

Тот полуденный час стал последним для многих римских воинов. Когда уже можно было подумать, что Сулла должен либо отступить, либо смотреть, как его люди умирают, самниты вдруг дрогнули, заволновались, ряды их стали разворачиваться в противоположную сторону. Это подоспели римские фуражиры и напали на врага с тыла. С новыми силами Сулла бросил свои легионы в атаку. Но Клуенций не растерялся даже в этот момент. В течение следующего часа ему удавалось сдерживать натиск римлян; когда же он понял, что проиграл, он рассредоточил войска, пробился сквозь атаковавших его с тыла врагов и со всех ног устремился в сторону Нолы.

Жители Нолы считали свой город талисманом италийского мятежа на юге, к тому же они отлично знали, что римлянам известно, как они заморили голодом римских солдат. Подвергать себя опасности ноланцы не собирались. Поэтому, когда Клуенций во главе двадцатитысячного войска подошел к стенам Нолы, ворота остались закрытыми. С неприступных каменных бастионов на Луция Клуенция смотрели магистраты. Открывать ворота они отказались. Когда же наконец передовой отряд римлян, отстававший от противника всего на милю, показался в тылу у самнитов и приготовился к атаке, ворота, перед которыми стоял Клуенций, отворились. Это были маленькие ворота, но магистраты оставались непреклонны, как ни молили их самниты.

Если под Помпеями была битва, то под Нолой – настоящая бойня. Предательство ноланцев потрясло Клуенция. Самнитская армия, оказавшись в ловушке между выступающими углами северной части ноланской городской стены, поддалась панике и была почти полностью перебита. Сулла собственной рукой убил Клуенция, который отказался искать убежища там, где лишь немногие из его людей смогли бы укрыться.