Четыре безумия. Клиент Шекспира

– Давай спросим! Зачем им мадьяры? Тут дело ясное. Простенько и не больно. Они сбежали из-под русской каски, в которой им десятилетиями мозги вправляли, а все для того, чтобы через год-другой залезть под американский шлем. Им хозяин нужен, тиран, как румынам – Влад Цепеш, Чаушеску, как и болгарам, и хорватам. Хорваты хором отблагодарили: Данке, Дойчланд. Не удивительно, зато тысячелетняя мечта о собственной державе воплотилась. Ради этой мечты они дорогу швабам цветами устилали, когда те в сорок первом через Аграм входили. Собственно, ничего нового. Американцы знают, что это неважный, легко гнущийся, слабый материал для обработки. Им, Иван, что-то потверже нужно. Чтобы сопротивление было, что-то пожилистее, побезумнее… Им нужны типы вроде нас. Им нужны сумасшедшие сербы. Этого хочет и…

– Клинтон, конечно, лох, но станет ведь из-за двух глупых выдумок и одной юбки, которую даже и не трахнул как следует, начинать Третью мировую?

– О чем ты? Какая Третья мировая? Кому вообще мы интересны?

– Думаешь, русским на все это наплевать будет? Ведь они же следующие…

– Посмотрят и успокоятся…

– Успокоятся?

– Да, русские посмотрят и успокоятся – все путем. О.К. Все путем, в порядке…

Он давно осознал, что разговоры о какой-то славянской солидарности всего лишь глупое утешение для романтиков и лохов, которые, заблудившись в тумане идеализма, ищут выход, не готовые столкнуться с холодными скалами фактов.

– Мы с Милошем едем. А ты, Иван, подумай как следует, и присоединяйся к нам… – сказала она как отрезала. – Ты ведь любишь тот город, – мягко добавила она и вышла из комнаты.

Потом долго, всю ночь, он просматривал сцену ее отъезда.

Через неделю он уже смотрел, как самолет отрывается от серой взлетки аэродрома Сурчин, унося Ирину и Милоша. Небо было ясное. Голубое. Казалось, оно бездонное…

Три часа спустя, только он вошел, усталый, стесненный грустью, раздумьями, наслушавшийся всяких разговоров в переполненном городском автобусе, как в доме зазвонил телефон.

– Привет, Иван, любимый, чао… Прилетели без проблем, правда, связь барахлит, алло, нормально долетели, алло, Милош себя молодцом держал, в кабину залез, разговаривал с летчиками. Летели хорошо. Да, отлично. Тетка тебе привет передает, алло, алло… Иван… Люблю…

Щелчок и долгий пустой гудок.

Заключительные кадры выпуска новостей – fade out…

Злой дух из аппарата Белла

Большая латунная стрелка стенных часов, совершив несколько оборотов, уже приблизилась к десяти часам пополудни, когда теплую ночную тишину, которая словно воск с желтых свечей капала с только что распустившихся листочков лип на крутые крыши, поросшие мхом и плесенью, нарушил телефонный звонок, раздавшийся в спокойной улочке большого города…

Бешеный и внезапный.

– Мать вашу, господин Александр Белл! – воскликнул он, швырнув драматическим жестом развернутую театральную газету на стеклянную столешницу.

Тишина и одиночество, к которым он еще недавно так стремился, на десятый день потеряли вкус расслабленности и отдохновения, которым он наслаждался поначалу. Скуку и нетерпение, голод ожидания и устремления заменили часы чтения, запоздалого рассмотрения старых рукописей, писем, коллективных фотографий. Он с нетерпением ожидал звонков Ирины, но она никогда не делала этого ночью, потому что, пройдя шестилетнюю школу брака, знала, что ночами Иван работает или шатается по тихим кафешкам и пустым улицам Сеняка…

На самом деле Иван панически боялся ночных звонков, потому что был убежден: они – предвестники несчастий. Они были гонгом, возвещавшим о дурных новостях и о болезнях, страданиях и уходах.

– Добрый вечер. Я вас не побеспокоил?

– Одиннадцатый час… – ответил он на пустой вопрос того, кто в столь поздний час набрал его телефонный номер…

– Мы, знаете ли, следим за вашей работой, и потому нам хотелось бы, если вы, конечно, не возражаете, сделать вам предложение, серьезное и эксклюзивное – начать с нами сотрудничество, – вещал кто-то издалека…

– Очень приятно, если это на самом деле так, но я вовсе не собираюсь работать…

– Вы заняты?

– Я сказал, что пока ничего не планирую. Я отдыхаю…

– Это будет Шекспир…

– Шекспир? Шекспир, конечно, ни в коем случае…

– Обязательно комедия. Комедия по вашему выбору. Трагедии больше не пользуются популярностью у зрителей. Вы ведь знаете, в жизни их и без того хватает…

– Но мне, уважаемый, не хочется работать…

– Деньги не проблема. Договоримся, ведь мы же люди…

– Вы не поняли меня. Деньги, естественно, не проблема, я просто не хочу сотрудничать с вами и с вашим театром, – сказал он и повесил трубку.

Десять секунд спустя злой дух из аппарата Белла, шумный и безобразный, вновь ворвался в комнату Ивана.

– Связь прервалась. Станция у нас старая, вот и мучаемся. Мы – маленький городок. Провинция, знаете ли. Я не расслышал, что вы сказали? Гонорар не проблема, условия хорошие, труппа солидная… Значит, мы можем рассчитывать на вас? – произнес незнакомец.