Читаем Чудеса мира (Аджа’иб ад-дунйа) полностью

Из дерева же я сделал еще один барабан. Тот, у кого начинались колики в животе, ударял рукой по барабану, и колики сразу же прекращались[384]. Эти удивительные изделия я отвез в подарок Бу-л-'Аббасу Куса[385], сказав ему: "Эти три вещи я изготовил для тебя! В сей области никто не знает такого ремесла!" Однако на [Бу-л-'Аббаса] поделки не произвели впечатления, и он не принял их, говоря: "Мне они не нужны!" Я забрал их и отнес домой, курицу и барабанщика сломал как дурное предзнаменование, а барабан оставил. Некоторое время спустя в Балх пришел на наместничество Абу Да'уд[386]. Барабан я отнес ему, сказав: "Я изготовил барабан для лечения колик". Он дал мне 18 тысяч драхм. Спустя какое-то время его гуляма схватили колики. Принесли барабан, гулям ударил рукой по барабану, и колики отпустили его. С тех пор [Абу Да'уд] очень дорожил барабаном. И вот однажды Абу Да'уд /167а/ ушел в Кирман. Там он был разбит, а казну его разграбили, барабан же попал в руки человека, который знал о его свойстве. Он привез его к Абу 'Али Илйасу

[387] и рассказал ему об обстоятельствах. Абу 'Али ударил рукой по барабану, из него вышел воздух. [Абу 'Али] преисполнился гнева, бросил барабан о землю, из него выпал деревянный человечек, который зубами держал палец ноги. Тогда он понял, что это — талисман, раскаялся в том, что разбил барабан, однако было уже поздно".

“265”

Абу Наср Талкани[388] рассказывает: "Однажды я сидел на базаре Таликана. На базаре было необычайно грязно, стояла вонючая вода. Я спросил у людей: "Почему вы не проведете арык? — "Если провести арык, — ответили они, — то сразу же повалит снег и засверкает молния"".

Абу Наср говорит: "Я не поверил и распорядился, чтобы вырыли арык. Вода не успела еще дойти до середины базара, как появилась туча и повалил густой снег. Снег шел весь тот день и всю ночь. Я был удивлен и растерян".

“266”

В Таликийи есть большой источник. Он занимает площадь около двух фарсахов. Его называют небольшим озером. В озере водятся животные, которые по ночам выходят из озера /167б/ на берег, резвятся, борются [друг с другом], бьют передними лапами и распевают гимны (?). Они очень красивы. Приходит народ и любуется ими. В лунную ночь они не убегают от людей, разве только кто-нибудь вознамерится поймать их. Люди приносят фрукты и еду и оставляют на берегу озера. Если же кто-нибудь из животных подохнет, его труп они тащат на берег и оплакивают до [наступления] утра. Затем приходят люди, берут труп и предают земле. Вода в озеро ниоткуда не поступает. [Вместе с тем] она никогда не убывает и никогда не прибывает.

“267”

Один старец рассказал, что на берег озера [как-то] пришел чужеземец. Был он необыкновенно красив. Все вечера он сидел и любовался [природой], так как стояли лунные ночи и было очень светло как днем. Одна русалка взглянула на юношу и влюбилась. Все вечера она приходила и смотрела на чужеземца, танцевала, прихлопывала в ладоши и что-то говорила на красивом языке[389]. Что она говорила, никому было не ведомо. И вот наступало время, она отвешивала земной поклон юноше, удалялась и погружалась в воду. Несколько вечеров приходил юноша, и сразу же появлялась девушка, пока однажды вечером она не принесла кусок червонного золота и /168а/ не положила его перед юношей. [Кусок был настолько тяжел], что лишь с большими усилиями юноша смог поднять его. Известие об этом дошло до слуха правителя Таликана. Он вызвал к себе юношу, взял у него половину золота, остальное вернул. Чужеземец собрался и ушел оттуда. Девушка каждый вечер приходила и смотрела на то место, где обычно сидел юноша, и что-то говорила красивым голосом, горько плакала и удалялась. Местные юноши тогда стали украшать себя, приходили туда и сидели, страстно желая [получить] золото. Девушка смотрела им в лицо и убегала, поскольку не видела [среди них] своего друга. Десять лет она приходила и все так же плакала. Потом она перестала приходить

[390].

“268”

Некогда в Туркестане случилось землетрясение, обрушилась гора, с нее слетела человеческая голова. Люди пребывали в удивлении. Голова была настолько огромной, что поднять ее не смогли несколько мужей.

В Туркестане же есть дерево. Если изготовить из него зубочистку и [ковырять ею в зубах], зубы заболят. Если сжечь [кусок] древесины [этого дерева], а золу приложить к зубам, зубная боль сразу пройдет.

“269”

Говорят; будто в Туркестане есть одно место. Тот, кто пожелает там остановиться, чертит вокруг себя круг и трижды произносит: "Скажи: "Он — Аллах — един""[391] /168б/ — и ложится в пределах этого круга. Он будет в безопасности, войти в круг никто не посмеет.

“270”

Есть кролики, которые живут в море. Глаза такого кролика горят словно светильники. По вечерам кролик выходит из воды и при свете, излучаемом его глазами, щиплет травку. Кожа у него — зеленого цвета. Народ считает его зубы приносящими счастье.

“271”

Перейти на страницу:

Похожие книги

Манъёсю
Манъёсю

Манъёсю (яп. Манъё: сю:) — старейшая и наиболее почитаемая антология японской поэзии, составленная в период Нара. Другое название — «Собрание мириад листьев». Составителем антологии или, по крайней мере, автором последней серии песен считается Отомо-но Якамоти, стихи которого датируются 759 годом. «Манъёсю» также содержит стихи анонимных поэтов более ранних эпох, но большая часть сборника представляет период от 600 до 759 годов.Сборник поделён на 20 частей или книг, по примеру китайских поэтических сборников того времени. Однако в отличие от более поздних коллекций стихов, «Манъёсю» не разбита на темы, а стихи сборника не размещены в хронологическом порядке. Сборник содержит 265 тёка[1] («длинных песен-стихов») 4207 танка[2] («коротких песен-стихов»), одну танрэнга («короткую связующую песню-стих»), одну буссокусэкика (стихи на отпечатке ноги Будды в храме Якуси-дзи в Нара), 4 канси («китайские стихи») и 22 китайских прозаических пассажа. Также, в отличие от более поздних сборников, «Манъёсю» не содержит предисловия.«Манъёсю» является первым сборником в японском стиле. Это не означает, что песни и стихи сборника сильно отличаются от китайских аналогов, которые в то время были стандартами для поэтов и литераторов. Множество песен «Манъёсю» написаны на темы конфуцианства, даосизма, а позже даже буддизма. Тем не менее, основная тематика сборника связана со страной Ямато и синтоистскими ценностями, такими как искренность (макото) и храбрость (масураобури). Написан сборник не на классическом китайском вэньяне, а на так называемой манъёгане, ранней японской письменности, в которой японские слова записывались схожими по звучанию китайскими иероглифами.Стихи «Манъёсю» обычно подразделяют на четыре периода. Сочинения первого периода датируются отрезком исторического времени от правления императора Юряку (456–479) до переворота Тайка (645). Второй период представлен творчеством Какиномото-но Хитомаро, известного поэта VII столетия. Третий период датируется 700–730 годами и включает в себя стихи таких поэтов как Ямабэ-но Акахито, Отомо-но Табито и Яманоуэ-но Окура. Последний период — это стихи поэта Отомо-но Якамоти 730–760 годов, который не только сочинил последнюю серию стихов, но также отредактировал часть древних стихов сборника.Кроме литературных заслуг сборника, «Манъёсю» повлияла своим стилем и языком написания на формирование современных систем записи, состоящих из упрощенных форм (хирагана) и фрагментов (катакана) манъёганы.

Антология , Поэтическая антология

Древневосточная литература / Древние книги
Рубаи
Рубаи

Имя персидского поэта и мыслителя XII века Омара Хайяма хорошо известно каждому. Его четверостишия – рубаи – занимают особое место в сокровищнице мировой культуры. Их цитируют все, кто любит слово: от тамады на пышной свадьбе до умудренного жизнью отшельника-писателя. На протяжении многих столетий рубаи привлекают ценителей прекрасного своей драгоценной словесной огранкой. В безукоризненном четверостишии Хайяма умещается весь жизненный опыт человека: это и веселый спор с Судьбой, и печальные беседы с Вечностью. Хайям сделал жанр рубаи широко известным, довел эту поэтическую форму до совершенства и оставил потомкам вечное послание, проникнутое редкостной свободой духа.

Дмитрий Бекетов , Мехсети Гянджеви , Омар Хайям , Эмир Эмиров

Поэзия / Поэзия Востока / Древневосточная литература / Стихи и поэзия / Древние книги
Атхарваведа (Шаунака)
Атхарваведа (Шаунака)

Атхарваведа, или веда жреца огня Атхарвана, — собрание метрических заговоров и заклинаний, сложившееся в основном в начале I тысячелетия до н.э. в центральной части Северной Индии. Состоит из 20 книг (самая большая, 20-я книга — заимствования из Ригведы).Первый том включает семь первых книг, представляющих собой архаическую основу собрания: заговоры и заклинания. Подобное содержание противопоставляет Атхарваведу другим ведам, ориентированным на восхваление и почитание богов.Второй том включает в себя книги VIII-XII. Длина гимнов — более 20 стихов. Гимны этой части теснее связаны с ритуалом жертвоприношения.Третий том включает книги XIII-XIX, организованные по тематическому принципу.Во вступительной статье дано подробное всестороннее описание этого памятника. Комментарий носит лингвистический и филологический характер, а также содержит пояснения реалий.Три тома в одном файле.Комментарий не вычитан, диакритика в транслитерациях испорчена.

Автор Неизвестен -- Древневосточная литература

Древневосточная литература