Читаем Дебют в кино. Как снять свою первую короткометражку полностью

Чтобы максимально точно оценить, насколько увлекательна будет та или иная сцена, можно воспользоваться системой координат из школьного курса математики. Ось Х в нашем случае будет отмерять хронометраж фильма, а ось Y — разность потенциалов на концах каждой сцены. В качестве нулевого уровня, совпадающего с осью X, примем обычное состояние протагониста, в котором главный герой пребывает в обычные дни, сменяющие друг друга безо всяких сюрпризов — как хороших, так и неприятных. Любое улучшение относительно такого нейтрального состояния будет уводить линию фильма в положительную зону выше оси X, а ухудшение — в отрицательную зону ниже оси X. При этом степень улучшения или ухудшения будет иметь числовые значения, откладываемые по оси Y. Разумеется, их автор вправе назначать произвольно, в соответствии с собственными субъективными представлениями о том, насколько хорошо или плохо протагонисту в каждый момент времени на протяжении данной сцены.



В сцене «Встреча Форреста Гампа с Дженни в автобусе» ситуация для протагониста вначале весьма неприятна: он входит в автобус, наполненный злыми, нетерпимыми детьми. Они оскорбляют и обижают маленького Форреста. Относительно его «нейтрального» эмоционального состояния, соответствующего обычной жизни, такая ситуация, несомненно, находится в отрицательной зоне — допустим, на отметке «минус 20» по оси Y. В конце сцены Форрест сидит рядом с новой подружкой — симпатичной Дженни, которая приняла его таким, какой он есть. Относительно нулевого, нейтрального уровня такое положение протагониста характеризуется положительно — примерно на отметке «плюс 30» по оси Y. Таким образом, разность потенциалов этой сцены составит 50 (от -20 до +30).



Каждый человек имеет представление о том, какие ситуации или психоэмоциональные состояния являются самыми ужасными или самыми прекрасными. Для кого-то абсолютно неприемлемым окажется предательство близкого человека, крах карьеры или полная беспомощность. Все это можно условно обозначить как «ад персонажа». А, например, пост президента страны или крупной корпорации, воссоединение с любимым человеком, спасение собственного ребенка от неизлечимой болезни — как «рай персонажа»

. На воображаемой шкале разности потенциалов «ад» и «рай» могут соответствовать, например, отметкам «-100» и «+100». Задав эти предельные значения, которые персонаж не может пересечь ни при каких обстоятельствах, автор получает крайне эффективный инструмент управления собственной историей — и, соответственно, зрительским интересом. Во-первых, станет понятно, чего больше всего в жизни боится или желает персонаж. Эта информация, раскрываемая через главный драмконфликт, поможет зрителю лучше понять персонажа и «подключиться» к нему. Во-вторых, проще будет выбирать числовые значения на шкале Y для начального и финального положения/состояния героя в каждой сцене, измеряя разность потенциалов сцены. В-третьих, сами собой начнут возникать в голове автора подходящие для данной истории драматические ситуации, отдаляющие героя от «крайних точек» в драматургической системе координат фильма или, наоборот, приближающие к ним.

Таким образом, на карточке следует описать положение главного героя сцены в ее начале и в конце. Если перепад уровней выражается в оптимальных, на взгляд автора, числовых значениях, то его работу на данном этапе можно считать успешной. Говоря о положении героя, необходимо принимать во внимание не только его статус и эмоции, но также положение относительно достигаемой в данный момент цели. Если к финалу сцены протагонист приближается к ее достижению — то это движение вверх, в сторону «рая», если отдаляется — то вектор направлен вниз, в сторону «ада». Если же начальное и финальное положение героя практически неизменно, то сцена для зрителя будет малозначимой, какие бы усилия не приложены были к ней позднее, на этапе съемок.

Теперь пора вспомнить об оси Х, отмеряющей хронометраж фильма. Ее можно разделить на минутные отрезки, чтобы визуализировать «кардиограмму» фильма. Допустим, фильм длится десять минут и состоит из пяти сцен — в среднем по две минуты каждая. Определив числовые значения разности потенциалов для каждой сцены, вы нарисуете пять линий разной длины. Длина каждой линии будет зависеть от энергии изменений, заложенных в сценах. Чем круче главное событие в сцене, чем больше разность потенциалов на ее концах, тем длиннее будет линия. Кардиограмма фильма предстанет в виде череды перипетий, о необходимости которых стали говорить еще в Древней Греции. Две-три яркие перипетии на одну короткометражку являются минимально необходимыми. Но так как и сама сцена является мини-пьесой, то следует позаботиться о наличии перипетий и внутри нее. Движение от начальной точки сцены к финальной не может происходить прямолинейно: положение героя, его состояние должны меняться, образуя «кардиограмму» сцены.

Перейти на страницу:

Все книги серии Мастер сцены

От идеи до злодея. Учимся создавать истории вместе с Pixar
От идеи до злодея. Учимся создавать истории вместе с Pixar

Студия Pixar известна на весь мир своим умением рассказывать истории. Каждый из нас переживал за маленькую девочку, попавшую в настоящую Корпорацию монстров; за юного Молнию Маккуина, мечтающего стать легендой гоночного спорта; за робота ВАЛЛ-И, готового пожертвовать собой ради спасения любимой; и, конечно, за шерифа Вуди и Базза Лайтера, которые уже много лет учат детей умению дружить. Эта книга – сборник секретов повествования работников студии, основанных на вышеупомянутых мультфильмах. Каждая глава раскрывает один из аспектов сторителлинга, которые будут полезны всем, кто хочет рассказывать свои истории. Вы узнаете, как создать живой конфликт и заставить его работать, как добиться того, чтобы твой персонаж не стоял на месте, а развивался и как заставить зрителя дойти с героем до конца. Все эти, а также другие секреты подарят вам вдохновение на создание собственной истории и помогут начать этот путь!

Дин Мовшовиц

Кино / Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Прочее
Создание музыки для кино. Секреты ведущих голливудских композиторов
Создание музыки для кино. Секреты ведущих голливудских композиторов

Музыка в фильме является одной из основополагающих его частей: именно она задает тон повествованию на экране и создает нужную атмосферу. Большая часть музыки остается в фильмах, но есть шедевры, перешагнувшие через экран и ставшие классикой. В этой книге собраны интервью с самыми известными голливудскими кинокомпозиторами, имена которых знает каждый киноман. Ханс Циммер, Александр Десплат, Говард Скор, Брайан Тайлер, Том Холкенборг – все они раскроют секреты своего мастерства, расскажут о том, где найти вдохновение и на каком этапе производства фильма они подключаются к процессу. Благодаря этому вы узнаете о том, как писалась музыка к самым известным фильмам в истории – «Король Лев», «Гарри Поттер», «Властелин колец», «Перл Харбор», «История игрушек», «Безумный Макс» и многим другим. Отличный подарок для меломанов и любителей кино!В формате a4.pdf сохранен издательский макет.

Мэтт Шрадер

Кино / Научпоп / Документальное

Похожие книги

Кино и история. 100 самых обсуждаемых исторических фильмов
Кино и история. 100 самых обсуждаемых исторических фильмов

Новая книга знаменитого историка кинематографа и кинокритика, кандидата искусствоведения, сотрудника издательского дома «Коммерсантъ», посвящена столь популярному у зрителей жанру как «историческое кино». Историки могут сколько угодно твердить, что история – не мелодрама, не нуар и не компьютерная забава, но режиссеров и сценаристов все равно так и тянет преподнести с киноэкрана горести Марии Стюарт или Екатерины Великой как мелодраму, покушение графа фон Штауффенберга на Гитлера или убийство Кирова – как нуар, события Смутного времени в России или объединения Италии – как роман «плаща и шпаги», а Курскую битву – как игру «в танчики». Эта книга – обстоятельный и высокопрофессиональный разбор 100 самых ярких, интересных и спорных исторических картин мирового кинематографа: от «Джонни Д.», «Операция «Валькирия» и «Операция «Арго» до «Утомленные солнцем-2: Цитадель», «Матильда» и «28 панфиловцев».

Михаил Сергеевич Трофименков

Кино / Прочее / Культура и искусство
Новая женщина в кинематографе переходных исторических периодов
Новая женщина в кинематографе переходных исторических периодов

Большие социальные преобразования XX века в России и Европе неизменно вели к пересмотру устоявшихся гендерных конвенций. Именно в эти периоды в культуре появлялись так называемые новые женщины – персонажи, в которых отражались ценности прогрессивной части общества и надежды на еще большую женскую эмансипацию. Светлана Смагина в своей книге выдвигает концепцию, что общественные изменения репрезентируются в кино именно через таких персонажей, и подробно анализирует образы новых женщин в национальном кинематографе скандинавских стран, Германии, Франции и России. Автор демонстрирует, как со временем героини, ранее не вписывавшиеся в патриархальную систему координат и занимавшие маргинальное место в обществе, становятся рупорами революционных идей и новых феминистских ценностей. В центре внимания исследовательницы – три исторических периода, принципиально изменивших развитие не только России в XX веке, но и западных стран: начавшиеся в 1917 году революционные преобразования (включая своего рода подготовительный дореволюционный период), изменение общественной формации после 1991 года в России, а также период молодежных волнений 1960-х годов в Европе. Светлана Смагина – доктор искусствоведения, ведущий научный сотрудник Аналитического отдела Научно-исследовательского центра кинообразования и экранных искусств ВГИК.

Светлана Александровна Смагина

Кино
Супербоги. Как герои в масках, удивительные мутанты и бог Солнца из Смолвиля учат нас быть людьми
Супербоги. Как герои в масках, удивительные мутанты и бог Солнца из Смолвиля учат нас быть людьми

Супермен, Бэтмен, Чудо-Женщина, Железный Человек, Люди Икс – кто ж их не знает? Супергерои давно и прочно поселились на кино- и телеэкране, в наших видеоиграх и в наших грезах. Но что именно они пытаются нам сказать? Грант Моррисон, один из классиков современного графического романа («Бэтмен: Лечебница Аркхем», «НАС3», «Все звезды. Супермен»), видит в супергероях мощные архетипы, при помощи которых человек сам себе объясняет, что было с нами в прошлом, и что предстоит в будущем, и что это вообще такое – быть человеком. Историю жанра Моррисон знает как никто другой, причем изнутри; рассказывая ее с неослабной страстью, от азов до новейших киновоплощений, он предлагает нам первое глубокое исследование великого современного мифа – мифа о супергерое.«Подробнейший и глубоко личный рассказ об истории комиксов – от одного из умнейших и знаменитейших мастеров жанра» (Financial Times).Книга содержит нецензурную брань.

Грант Моррисон

Кино