Дело наследника цесаревича

Но Загорский был неумолим. По его мнению, одного драгомана было вполне достаточно для удовлетворения любых надобностей августейшего путешественника. Покотилов – блестящий знаток своего дела, его, без сомнения, ждет великое будущее. В крайнем случае, придется самому полковнику поработать драгоманом. Что делать, так складываются обстоятельства…

Путята некоторое время молча разглядывал наглого дипломата. Потом сказал, прищурив глаза:

– Я очень надеюсь, господин Загорский, в следующий раз встретиться с вами во время войны. И тогда, может быть, я смогу по законам военного времени просто расстрелять вас без суда и следствия.

Нестор Васильевич даже бровью не повел.

– Боюсь, любезный Дмитрий Васильевич, что, когда мы встретимся в следующий раз, я буду облечен такими полномочиями, что вам будет проще застрелиться самому, чем застрелить меня.

С этими словами он развернулся и вышел вон из каюты полковника…

Теперь же на него с удивлением и неудовольствием глядел уже не полковник, но консул де Воллан.

– Нет-нет, господин Загорский, это совершенно невозможно. Как я могу дать в ваше распоряжение драгомана, когда мы ждем прибытия его императорского высочества? Нам понадобятся все наши наличные силы.

– Григорий Александрович, но мне нужно ехать в Игу и там проводить расследование, а я не владею японским…

– Это очень печально, очень, – консул глядел на Загорского почти со слезами на глазах.

«Вот протобестия, – с раздражением подумал Загорский, – ну, погоди же у меня!»

И он подал де Воллану письмо от министра иностранных дел Николая Карловича Гирса. Тот не без любопытства с ним ознакомился, но лишь развел руками. Во-первых, письмо адресовано не ему, а посланнику Шевичу.

– Но Шевича здесь нет, – резонно заметил Нестор Васильевич.

– Именно, – закивал консул, – Шевича нет, а я не могу сам принимать столь важные решения. Впрочем, если холите, подождите немного. Он подъедет в Нагасаки через неделю – встречать его императорское высочество.

– Но я не могу столько ждать, мне нужно сейчас…

– Увы, увы, – казалось, что посланник сейчас расплачется от огорчения.

Коллежский советник глядел на хитрую физиономию де Воллана и думал, как любопытно закольцовывается история. Он оставил без драгомана полковника Путяту, а тут не дают драгомана ему самому.

Загорский пытался и давить на посланника, и уговаривать его, но все было тщетно. Хитрый дипломат упирал на то, что он не уполномочен принимать важные решения и что все силы сейчас брошены на встречу наследника цесаревича.

Несолоно хлебавши покинул Нестор Васильевич стены консульства. Можно было, конечно, дождаться Шевича, но через неделю, когда явится цесаревич, никакой драгоман ему уже не будет нужен. Однако ехать вглубь Японии одному и не зная языка – это просто потеря времени. Того самого времени, которое сейчас так дорого.

Стоя на ступенях родного учреждения, которое в этот раз приняло его, как пасынка, Загорский рассеянно озирал живописные окрестности. Бумажные домики, изогнутые скаты крыш – даже у человека, далекого от Азии, не возникло бы никаких сомнений в близости двух культур – китайской и японской. Вот только Страна восходящего солнца по сравнению со Срединной империей казалась как будто игрушечной, немного кукольной, что ли… К слову сказать, перевод «Нихо́н ко́ку» как Страна восходящего солнца, судя по всему, неточен. Коку – это действительно страна, держава, то, что по-китайски обозначается иероглифом «го». А вот Нихон, если разбирать по иероглифам, значило буквально «корень солнца», то есть то место, откуда солнце растет. Конечно, звучит не очень поэтично, но ведь не обязательно переводить буквально. Загорскому, например, больше нравилось название «Родина Солнца». Не так поэтично, но, на его взгляд, точнее, чем просто Страна восходящего солнца.

Размышляя об отвлеченных лингвистических материях, Загорский рассеянно сунул руку в карман пиджака и ощутил пальцами квадратик грубоватой плотной бумаги. Несколько удивившись, он вытащил руку на свет божий и увидел, что она сжимает самодельную визитную карточку. Это была визитка, данная ему Харуки.

Нестор Васильевич задумчиво разглядывал имя Харуки, написанное на трех языках – английском, русском и японском. Потом глаза его опустились вниз, туда, где был записан адрес чайного дома мадам Омати.

– В конце концов, почему бы и нет, – негромко проговорил он себе под нос. Коллежский советник поднял голову, свистом подозвал рикшу и потыкал ему пальцем в адрес. Рикша рассмотрел иероглифы и понятливо закивал, потом указал на свою тележку, приглашая Загорского занять место. Спустя минуту они уже лихо мчались по улицам Нагасаки.

Поездка продлилась дольше, чем ожидал Загорский. Когда рикша выехал за пределы города и углубился в сторону предместий, Нестор Васильевич озаботился. Он остановил возницу и снова потыкал пальцем в адрес на визитке.

– Хай, хай, Ина́са[12]! – закивал рикша. Похоже, у него не было никаких сомнений в том, куда именно может ехать иностранец, прибывший в Нагасаки.