Дочки-матери

Наталья аж задохнулась от возмущения и рот открыла прилично, чтобы резкие слова, не особо для женщины подходящие, ровно в телефонную трубку влетели. Но попросту нажала пальцем на рычаг и трубку опустила спокойно и даже медленно. Ох, какая же она дура! Ежу понятно, что Галину — и тем более её муженька — такое положение вещей вполне устраивает. И они найдут миллион причин, по которым забрать Люську нет никакой возможности. Она собственноручно дала им в руки все козыри, демонстративно увезя девочку. А ведь могла бы просто уйти и дверью хлопнуть. Ну не выставили бы они ребёнка на улицу. В конце концов, какой бы ни была Галя, но действительно мать — и ничего не поделаешь. Ведь не оставила же она дочку в роддоме, не отказалась от неё сразу. Стало быть, хоть что-то да она к Люське чувствует. По сути выходит, что Наталья сама навязалась со своей заботой. А при таком раскладе даже крохотных Галиных мозгов вместе с супружником-крохобором хватит, чтобы попользоваться. Поди как ловко: и ребёнок пристроен, и трат никаких. Испортил звонок настроение, ой испортил.

Наталья вернулась в комнату и, сурово посмотрев на племянницу, бросила:

— Людмила, ты чего ж насорила как в свинарке? Вон фантик валяется, огрызок от яблока прямо на диван бросила?

— Не бросила, а уронила, — уточнила Люся, глядя в экран.

— Поговори ещё! — вскинулась Наталья, словно радуясь, что повод нашёлся пар выпустить. — Иди давай за веником и тряпку захвати. Весь день дома сидишь, не знаешь, чем заняться, пыль бы протёрла.

— Я не умею, — отмахнулась племянница. — У нас всегда мамка пыль вытирает, когда Кефирыч должен с работы прийти.

— А я тебе не мамка! — повысила голос Наталья. — Сказано: бери тряпку! Не умеет она. Чего ты вообще умеешь, огрызки кидать да мусорить?

Люськины губы обиженно дрогнули. На минуту Наталье стало стыдно, что она явно срывает на ней плохое настроение, но остановиться сил не хватило. Словно душа разделилась на двух разных женщин. И никак они между собой не сладят, а только спорят и толкаются, кто верх возьмёт. Взглянула, как неловко и нехотя племянница машет веником и, чтобы окончательно не выйти из себя, рукой махнула, ушла в кухню и дверь захлопнула. Сама виновата: нечего было кудахтать над девчонкой, как курица полоумная. Сделала доброе дело по недомыслию — теперь расхлёбывай. Ну, Люська тоже хороша! Сама Наталья в её годы уже сготовить могла что попроще, картошку сварить, яичницу пожарить, а эта красавица сидит и ждёт, когда подадут. Ни трусишки постирать, ни посуду помыть. Конечно, это Галина не озаботилась ребёнка к порядку приучить — и что теперь, домработницей стать для девчонки? Как же, разбежались.

Терпеливой воспитательницы из Натальи не вышло. Привыкла, чтобы всё было сразу и в точности, как задумала. Теперь перед уходом на работу перечисляла, что надлежит сделать по дому. И, позвонив днём, сурово уточняла, всё ли исполнено. Не привыкшая к любому проявлению порядка, Люся вредничала, спорила, пробовала всхлипывать и давить на жалость. Но в такие моменты она очень напоминала собственную мать, и Наталья мрачнела и сердилась ещё больше. Дошло до того, что племянница сама начала проситься домой, вроде как по мамке соскучилась. На что Наталья спокойно ответила, мол, в субботу отвезу на доброе здоровье.

До конца не могла признаться самой себе, что ей до чёртиков надоело дёргаться весь рабочий день, обмирая от каждого телефонного звонка. Надоело вечерами готовить обед из трёх блюд. Как будто она в поварихи нанялась. Будь она одна, пришла бы с работы, съела салат или макароны с сыром — и нормально. И продуктов ей столько на одну не нужно. Она из фруктов в кои веки яблоко съест, а для Люськи постоянно приходится стоять длиннющую очередь на жаре, потому что дают клубнику. Надоело курить на балконе, стирать лишнее бельё, ходить в магазинах в детские отделы. И за это ни капельки не стыдно, ну ни крошечки. У кого бы язык повернулся упрекать её в эгоизме и лени? С восьмилетнего возраста она только и делала, что надрывалась ради маленького и кроме неё никому не нужного брата. Потом прибавились заботы о старом дедушке. А после появился муж и наконец-то свой дом. И всё требовало от неё постоянной и неустанной заботы. Так чего ради одевать на шею хомут снова, тем более что племянница не сирота? Какими неприятными не были Галя и её новый супруг, они не пьянчуги, как Натальины родители, вот пускай и занимаются своим ребёнком сами. Она-то при чём? Ну погорячилась — бывает. Ох, по-умному вообще не следовало ребёнка из лагеря забирать. Могла бы позвонить и выложить всё, что думает о кулёме Воронцовой по телефону. Да ладно, чего теперь? Ну конечно, она будет в дальнейшем позванивать и, возможно, на какой-нибудь праздник возьмёт племянницу погостить. Но так, чтобы не расслаблялись.