Дочки-матери

Наталья нарочно гнала от себя все мысли и воспоминания о Люсе, но ближе к Новому году стали они одолевать навязчиво и непременно к ночи. Мешали заснуть, заставляли вставать идти в кухню. Несколько раз по недомыслию ещё и кофе выпила, чем совсем отогнала сон. И утром по дороге на работу так и клевала носом, прислонившись к дверям поезда метро. Ещё раз слышать омерзительный голос Кефирыча, ясное дело, желания не возникало. И как-то днём набрала номер телефона Галины, уверенная, что в это время, кроме неё, подойти некому.

Галя звонку перепугалась до обморока, блеяла что-то невразумительное, страшась нарушить мужнин инструктаж. И хотя повторила она слышанные уже бредни про загородную школу пансионат, Наталье хватило, чтобы засомневаться в правдивости этих слов. Ну ладно, соплежуйка чёртова! Не хотите по-хорошему, будет по-плохому. Она не идиотка, что за здорово живёшь ваше враньё проглотит. Захочет, так сама выяснит всё до мелочи почище инспектора уголовного розыска, только чтобы на постную рожу Кефирыча посмотреть. Да! Но… захочет ли? И стоит ли вообще затевать это и ради чего? Неужели соскучилась по долговязой нагловатой девочке, которой сама Наталья давно не нужна? Вот то-то и оно. И убедив себя, что ей только пальцем шевельнуть — и она разузнает всё, что потребуется, Наталья немного успокоилась. Ой да ладно, ведь завелась оттого, что от ворот поворот дали. В противном случае съездила бы, спокойно навестила, а может, и не поехала, если слишком далеко, отправила бы посылку и думать забыла. Просто при её характере да когда грубо отбрили, норов не позволяет оставить без ответа. Наталья всегда добилась, чтобы последнее слово было за ней, и спускать никому не собиралась.

Закружила подготовка к праздникам. Наталья откровенно признавалась, что полюбила она суету эту и сутолоку магазинную в такие дни больше, чем сам праздник. Сразу хотелось купить обновку для себя, маленькие сувениры для подруг и знакомых. Нравилось выспрашивать рецепты блюд и с таким же энтузиазмом делиться своими. Листали в обеденный перерыв журнал мод, обсуждали, в каком цвете в этом году Новый год встречать. Выходило, в золотом. Ну это цвет не ходовой, такую ткань замучаешься искать. Верочка уверяла, что можно заменить на песочный или бежевый, да-да её свекровь так и сказала, а она женщина не глупая, администратором в гостинице «Россия» работает. Многие соглашались: конечно, можно и бежевый. Но Наталья твердо решила искать золотой. Не будет платья, так хоть блузочку. Ей казалось, что встреча Нового года по всем правилам обязательно принесёт удачу. Какую именно — не важно, удача по-любому приятна. И когда совсем отчаялась от бесплотных поисков, вдруг повезло. Вечером зашла соседка кофейку попить и между делом поведала, как в отпуск прикатили Ярушины с третьего этажа. Наталья их даже и не видела никогда прежде. Оказалось, что Женя Ярушин занимает солидный пост, что-то там с аэрофлотом вроде. Везунчики, одним словом, годами из-за границы не вылезают. Ну ладно, так вот теперь они приехали, и Дашка Ярушина продаёт кое-какие шмотки. По секрету, конечно, и только своим. Вот соседка своя и может хоть сейчас позвонить Дашке.

Квартира Ярушиных была в точности как у Натальи. Но заставлена до невозможности, повернуться негде — коробки, тюки, ящики. Даша оказалась полной и приземистой женщиной одних лет с Натальей. Добродушная, говорливая, но при этом цены за выуженные из очередного тюка шмотки заломила несусветные. Но Наталья даже торговаться не стала — среди вещей сверкнуло платье золотистого цвета. Мягкий шёлковый трикотаж струился меж пальцев, и даже три пуговки на вороте были этим же распрекрасным материалом обтянуты. Примеряла в маленькой спальне Ярушиных, еле втиснувшись перед зеркальной дверцей шкафа между двух очередных тюков, обклеенных липкой лентой с иностранными надписями. Да ещё опасаясь наступить в пластиковый горшок Дашиного сына, который почему-то красовался в комнате и, видно, выливать содержимое никто не спешил. Платье очаровало до счастливых мурашек: с напуском, широкими модными плечиками и косыми карманами, пришитыми не к юбке, как обычно, а к лифу.

— Беру, — категорично бросила Наталья.

Дарья заулыбалась, пошла ставить чайник. Соседка пощупала трикотаж, вздохнула. Наряд, что ни говори, стоящий, но заломила Дашка как за пальто всё равно. Наталья рукой махнула: не на один раз. Пусть будет как вечернее, мало ли куда в приличное место пойти. Посидели ещё немного в гостях, поболтали о разных пустяках. На прощание обменялись телефонами. Дарье понравилась новая знакомая, что запросто может выложить деньги и не докучает просьбой отдавать частями. А то некоторые и вовсе просят просто один раз надеть, а покупать не торопятся.

Наталья платье повесила сверху на дверцы шкафа, чтобы, приходя с работы, сразу видеть. Хотя потом всё же прикрыла его старенькой простыней — а то запылится. Стирать жалко, вдруг испортит, а в химчистке мигом стянут и с невинным лицом скажут, что потерялось. Так уже с двумя импортными кофточками попрощалась.