Дороги, ведущие в Эдем

Тут уж тетя Эл костьми легла, чтобы только не пускать Билли-Боба на работу к мисс Боббит, но его папа велел оставить мальчика в покое: пусть живет собственной жизнью.

Все денежные расчеты мисс Боббит вела по совести. Билли-Бобу и Причеру честно выплачивались комиссионные, а все попытки сводить мисс Боббит либо в кафешку при аптеке, либо в кино разбивались как о каменную стену.

— Вы лучше деньги копите, — отвечала она. — Если, конечно, собираетесь в колледж поступать. У вас — что у одного, что у другого — мозгов не хватит, чтобы стипендию получить, хотя бы спортивную.

Но как раз из-за денег и вышел у Билли-Боба с Причером большой разлад; хотя, откровенно говоря, причина была в другом: истинная причина заключалась в том, что оба ревновали мисс Боббит до потери сознания. Так вот: однажды, не стесняясь присутствия Билли-Боба, Причер без обиняков посоветовал мисс Боббит внимательнее проверять счета, потому как у него появились веские основания полагать, что Билли-Боб сдает ей не всю выручку. Это наглая клевета, заявил Билли-Боб и аккуратным боковым ударом слева спустил Причера с крыльца миссис Сойер на клумбу с настурциями, а потом прыгнул сверху. Но как только Причер произвел захват, у Билли-Боба не осталось никаких шансов. Причер даже залепил ему глаза грязью. Все это время миссис Сойер, свесившись из верхнего окна, вопила, как хищная птица, а сестра Розальба, толстая и довольная, двусмысленно подзуживала: «Прикончи его! Прикончи его! Прикончи его!» И только мисс Боббит твердо знала, что нужно делать. Она схватила поливочный шланг, включила воду и с близкого расстояния окатила мальчишек слепящей струей. Задыхаясь и покачиваясь, Причер поднялся с земли. Знаешь, детка, сказал он, отряхиваясь, как мокрый щенок, тебе, детка, придется выбирать.

— Выбирать что? — разгневалась мисс Боббит.

Эх, детка, прохрипел Причер, неужели ты хочешь, чтобы пацаны друг друга поубивали? Выбирай, кто будет твоим любимым отныне и навек.

— Любимым отныне и навек — подумать только! — сказала мисс Боббит. — Угораздило же меня связаться с провинциальными детьми. Разве из таких выйдут бизнесмены? Слушай меня внимательно, Причер Стар: мне любимый не нужен, а если вдруг понадобится, это будет не про тебя. Тем более ты даже не встаешь, когда в комнату входит леди.

Сплюнув, Причер вразвалку приблизился к поверженному Билли-Бобу. Пошли отсюда, как ни в чем не бывало сказал он, здесь ловить нечего, это точно, ей бы только клин вбить между хорошими друзьями. Вначале могло показаться, что Билли-Боб сейчас мирно встанет и последует за ним из духа товарищества, но нет: он, придя в чувство, отшатнулся и сделал красноречивый жест. С минуту мальчишки смотрели друг на друга, и товарищество их окрашивалось мерзостным цветом; на такую ненависть способны лишь те, кто любит. И все это отразилось на лице у Причера. Но ему ничего другого не оставалось, кроме как ретироваться. Да, Причер, в тот день у тебя впервые был такой растерянный вид, что я к тебе даже потеплел, к тощему, растерянному прохиндею, одиноко бредущему по дороге.

Эти двое — Причер и Билли-Боб — так и не помирились; не потому, что не хотели, а только лишь потому, что не видели достойного способа вернуть прежнюю дружбу. Но и отрешиться от этой дружбы тоже не могли: один постоянно ощущал мысли и дела второго, и когда Причер закорешился с другим парнем, Билли-Боб ходил как в воду опущенный, бесцельно хватал какие-то предметы и тут же ронял, а то и совершал дичайшие поступки: к примеру, нарочно совал палец в электрический вентилятор. Иногда Причер в конце дня останавливался у калитки, чтобы перекинуться словом с тетей Эл. По-моему, делалось это исключительно назло Билли-Бобу, но Причер сохранял приятельские отношения со всеми нашими домочадцами и на Рождество подарил мне огромную коробку лущеного арахиса. Оставил он подарок и для Билли-Боба. Это оказалась книга про Шерлока Холмса; на форзаце было нацарапано: «Как плющом заросшая стена, дружба рано или поздно пасть должна». Сопли какие-то, сказал о той надписи Билли-Боб, только этот придурок на такое способен! А сам в мороз побежал на задний двор, взобрался на старый пекан и весь вечер просидел скорчившись среди голубоватых декабрьских ветвей.

Но в другое время Билли-Боб обычно светился изнутри, потому что мисс Боббит никуда не делась и теперь была с ним неизменно приветлива. И она, и сестра Розальба обращались с ним как с мужчиной, то есть принимали от него любые услуги. А помимо этого, поддавались ему, когда играли в бридж для троих, никогда не подвергали сомнению его враки, не гасили его амбиции. Счастливое было времечко. Но с началом учебного года опять начались неприятности. Мисс Боббит отказалась ходить в школу.