Дороги, ведущие в Эдем

— Это же смехотворно, — сказала она, когда сам директор, мистер Копленд, пришел разобраться, что к чему, — просто смехотворно; я умею читать и писать, а кроме того, некоторые

горожане охотно подтвердят, что я умею считать деньги. Нет, мистер Копленд, вы только призадумайтесь на минутку — и сами поймете, что нам с вами не стоит тратить время и силы. В конце-то концов, речь идет лишь о том, кто из нас первым отступится — вы или я. А кроме того, чему вы можете меня научить? Вот если бы вы разбирались в танцах, это было бы совсем другое дело, а так — давайте лучше забудем этот эпизод.

Мистер Копланд был бы и рад забыть, да только все остальные горожане считали, что по девчонке плачут розги. Хорэс Дизли написал для местной газеты очерк под заглавием «Трагическое положение». По мнению автора, трагизм заключался в том, что маленькая девочка подрывает основы (почему-то он считал именно так) конституции Соединенных Штатов. Статья заканчивалась вопросом: «Неужели это сойдет ей с рук?» Сошло; причем не только ей, но и сестре Розальбе. Но поскольку та была цветной, на ее счет никто особо не волновался. Билли-Бобу повезло меньше. Школу он не прогуливал, что правда, то правда, но лучше бы сидел дома — проку так и так не было. В табеле у него стояло три кола — своего рода рекорд. Но парень он башковитый. Думаю, ему просто невмоготу было просиживать на уроках, не видя мисс Боббит; вдали от нее он всегда выглядел каким-то полусонным. И при этом постоянно лез в драку: то ходил с фингалом, то с разбитой губой, то припадал на одну ногу. О причинах всех этих стычек он помалкивал, но проницательная мисс Боббит все видела.

— Знаю, знаю, ты такой душенька, Билли-Боб. Я тебя ценю. Только из-за меня драться не нужно. Конечно, обо мне болтают всякие гадости. Но ты же понимаешь, в чем тут дело, верно, Билли-Боб? Это, можно сказать, комплимент. Потому что в глубине души все считают меня незаурядной.

И это была чистая правда: кем не восхищаются, того и не хулят. Но, положа руку на сердце, мы даже не подозревали, до какой степени она незаурядна, покуда в городе не объявился человек, известный как Мэнни Фокс. Произошло это в конце февраля. Впервые Мэнни Фокс заявил о себе зазывными афишками, которые расклеил по всему городу: «Мэнни Фокс представляет: танцовщица у шеста — без шеста!» И ниже — мелким шрифтом: «А также сенсационная любительская программа с участием ваших соседей: первый приз — гарантированные кинопробы в Голливуде». Действо было назначено на ближайший четверг. Билеты продавались по доллару, а это в наших краях серьезные деньги; но главное — мы не избалованы всякими там стриптизами, а потому люди с готовностью выкладывали свои кровные, создавая ажиотаж вокруг предстоящего события. Завсегдатаи аптечной кафешки всю неделю сыпали разными сальностями, главным образом в адрес танцовщицы у шеста (без шеста), которая на поверку оказалась женой Мэнни Фокса. Эти двое остановились в придорожном кемпинге «Чаклвуд», но целыми днями колесили по городу: на всех четырех дверцах видавшего виды «паккарда» красовалось имя Мэнни Фокса. Женушка его, несдержанная на язык рыжая страхолюдина с мокрыми губами и влажными веками, отнюдь не отличалась стройностью, но выглядела едва ли не миниатюрной рядом с верзилой Мэнни. Своей штаб-квартирой они выбрали бильярдную, вечерами распивали там пиво и перешучивались с городскими шалопаями. Как вскоре выяснилось, Мэнни Фокс не ограничивался эстрадой. Он также держал некую контору по найму: мало-помалу в городе стало известно, что за сходную цену в полторы сотни баксов любому решительному парню будет обеспечена шикарная работенка на сухогрузе компании «Юнайтед фрут», курсирующем между Новым Орлеаном и Южной Америкой. Такой шанс, твердил Мэнни Фокс, выпадает раз в жизни. Но в наших краях немного сыщется парней, у которых есть наготове хотя бы пять баксов; тем не менее человек десять-двенадцать сумели наскрести денег. Ада Уильямс, к примеру, достала из кубышки всю сумму, скопленную на мраморного ангела для надгробья мужа, и отдала сыну; а папаша Эйси Трампа продал закладную на урожай хлопка.