Другая сестра Беннет

За обедом Мэри стало стыдно, когда она увидела, как Шарлотта усердно исполняет все желания мистера Коллинза. Ее любопытство казалось дурной благодарностью за гостеприимство миссис Коллинз. Безусловно, это было неблагодарным и даже отвратительным занятием – рассуждать подобным образом о личных заботах хозяев дома. Однако чем больше Мэри наблюдала за этими двумя, тем больше убеждалась в огромном размере пропасти, лежащей между ними, а также в том, что, возможно, было еще более удивительным – несмотря на все свое вежливое внимание, именно Шарлотта была ее создателем. За ее мягким, покладистым поведением скрывалась тотальная выдержка. Ничто из того, что говорил или делал мистер Коллинз, не трогало ее. Ее чувства были заперты и скрыты внутри, будучи во всех отношениях недоступные ее мужу. Когда Мэри украдкой взглянула на покорное выражение лица мистера Коллинза, она поняла, что тот знал об этом и что несчастье, которое она почувствовала в нем, было результатом именно этого знания.

Встревоженная увиденным, Мэри не могла уснуть в ту ночь. Впервые приехав в Лонгборн, она полагала, что об успехе брака Коллинзов можно судить только по чувствам Шарлотты. Ей и в голову не пришло подумать о чувствах мистера Коллинза. Он достиг своей цели – найти достойную женщину, согласную выйти за него замуж. На что еще он мог надеяться? Неужели он не желал любви? Мэри не считала кузена способным на глубокие чувства, но теперь поняла, что ошибалась. Шарлотта сделала все необходимое, чтобы смириться с браком по расчету, и, по крайней мере внешне, она казалось довольной. И лишь ее муж оставался несчастным в той сделке, что сам и заключил.

– 38 –

Однажды утром Мэри занималась в библиотеке, наслаждаясь своим одиночеством. Затем, когда она уже решила, что мистер Коллинз не присоединится к ней, тот с застенчивым видом показался в дверях.

– Мисс Беннет, со слов миссис Коллинз я понял, что не доставлю вам неудобств, если несколько часов поработаю за своим столом. Прошу вас, скажите мне, так ли это… И если нет, то я немедленно уйду.

Мэри, как и прежде, заверила его, что будет очень рада разделить с ним библиотеку, и в конце концов кузен сел и принялся перебирать свои бумаги. Мэри погрузилась в чтение и вскоре так увлеклась, что следующим звуком, который она услышала, стал голос Шарлотты, зовущей их обоих к чаю. Собираясь уходить, мистер Коллинз повернулся к Мэри и с явным облегчением улыбнулся:

– Я вам очень благодарен, мисс Беннет. Вы нисколько не побеспокоили меня. Вы сидели так тихо, словно в комнате не было никого.

– Я рада, что мое присутствие было столь… незаметным, сэр.

Его лицо вытянулось.

– Я не хотел показаться невежливым. Однако очень немногие понимают важность тишины как помощи в концентрации. Это обязательное условие для любого, кто желает обучаться серьезно, но, боюсь, это редко учитывают, особенно представительницы прекрасного пола. Тем не менее вы, кажется, не слишком склонны к праздной и бездумной болтовне.

– Приятно слышать это, сэр. Вы правы, я не обладаю даром вести вежливые беседы.

Смутившись, мистер Коллинз коротко рассмеялся и поспешил прочь. Однако он был явно удовлетворен их договоренностью, поскольку в последующие несколько дней приходил в библиотеку каждое утро, почти не разговаривал и только внимательно просматривал свою корреспонденцию. Но на четвертый день, спустя час или два после прихода, Мэри с удивлением увидела, как мистер Коллинз подходит к ее маленькому столику.

– Боюсь, мое любопытство взяло верх над манерами. Могу я спросить, мисс Беннет, что вы читаете с таким усердием?

Мэри удивленно подняла глаза. Она никогда не предполагала, что именно он нарушит устоявшееся молчание.

– Что ж, я просматриваю произведения, которые мне нравились, когда я жила здесь. Эти книги я находила весьма полезными.

– Значит, вы напоминаете себе о былых удовольствиях? Для мыслящего ума нет лучшего отдыха.

– Отчасти это так. Но, кроме того, я упражняю свой ум неким исследованием, если можно так выразиться.

Скептицизм явно отразился на его лице.

– В самом деле? Имеет ли это исследование научный аспект? Если так, то, возможно, я смогу помочь. Я всегда в распоряжении любого искателя знаний и готов руководить изменчивыми вкусами тех, кто еще не знаком с работами серьезного характера.

Мэри не привыкла ни с кем обсуждать свои интеллектуальные изыскания, и первым ее побуждением было сдаться перед таким напором. Однако снисходительность кузена возмутила ее. Она подняла голову и посмотрела ему в глаза с большей смелостью, чем обычно.

– Я интересуюсь человеческим счастьем, сэр, и желаю лучше понять, что это и как его возможно достичь. Я хочу исследовать, является ли это состояние результатом случайного совпадения обстоятельств или же это состояние, в которое мы можем погрузить себя силой воли. Я желаю понять, как можем мы распознать его, когда оно досягаемо для нас, и каким образом научиться жить без него, если нам не посчастливится его испытать.

Мистер Коллинз был явно ошеломлен.