Эстетика бродяг

− Привет, − помахала она ладошкой.

− Люся, откуда у тебя жених? − обиженно спросил я.

− Извини, − усмехнулась она. − Мне без жениха никак нельзя.

− А как же я?

− Что ты?

− Я ведь люблю тебя.

− Люби на здоровье. Ты и должен меня любить, ведь ты же мой рыцарь, − она подпрыгнула и засмеялась, балансируя на трепыхавшемся соцветье, и вдруг прокричала голосом Мефистофеля:

− Ты − мой трубадур, б**дь!

Взмахнув тоненькой рукой, маленькая Люся вывела в воздухе блестевшие, как алмазы, буквы: shevalier servant.

− Ты понял? − спросила она.

− Нет! − сердито крикнул я и побежал прочь.

Мефистофель гнался за мной до дверей винного магазина. Там я спрятался в бутылку и покатился под откос.

Очнулся я на другом краю Москвы под кроватью, на которой храпел Шао, мой друг артист и отличный собутыльник. Он перебрался к жене Арине в столицу, где она промышляла рукоделием, портняжничала. Только здесь за её кожаные штаны или куртку могли выложить штуку баксов. Раз в месяц свою лепту вносил и Шао, притаскивая домой после выступления в клубе еду и выпивку.

Парочка снимали комнату в Царицыно, в соседней комнате с женой и дочкой жил однокурсник Шао по институту культуры. Всё бы ничего, но у Шао водилось много знакомых и все, как один, не дураки выпить.

− Вставай, старовер! − сказала Арина. – Идем на свежий воздух в Царицынский парк.

Был весенний день, солнечный и теплый. В этот день по календарю фэн-шуй хорошо было высаживать перец, загадывать желания и петь, камнем дня был гранит. На весенней травке мы занялись пивом и пением. Подъехали еще друзья-выпивохи, и к вечеру все набрались до чертиков.

Еще более обстоятельное похмелье навалилось на другое утро, озадачив пустыми карманами. Пошарив в ворохе кожи из недоделанных заказов, Арина вытащила пятидесятидолларовую заначку и отправила нас на рынок.

Мы долго болтались по базару, пока Шао набирал овощей – в приготовлении борща он был спец. Покупая свеклу, он сказал:

− Любовь, как жулик, берёт самое ценное и не говорит зачем. А если я сейчас не выпью, мне кранты…

− Точно, − поддержал я, – надо выпить.

По дороге домой, мы свернули в парк, спустились к озеру и открыли вино. После четвертого глотка я поведал о Люсе в небесах с алмазами.

− Ха-ха, у тебя волос торчит из носа, − засмеялся Шао. − Таких девушки не любят. Ха-ха-ха! Щас я тебе его вырву. Ха-ха-ха!

− Я был влюблен до последнего нерва, − пьянел я. – Теперь нет, теперь я star over!

− Ты слишком сильно влюбляешься, женщины это не ценят, − со знанием дела проговорил Шао.

− А что они ценят?

− Ничего, кроме умения жить, создавать семью и зарабатывать деньги.

− А у меня на роже написано, что я живу по другому?

− Написано.

− Ну и что делать? Что?! − прокричал я.

− Ничего. Ты ничего не должен делать. Понимаешь?

− Нет.

− Тогда пей.

На Рогожку я вернулся еще через пару дней и принес букет цветущего каштана. Ирина и Люся сидели на кухне в домашних халатах и с серьёзными минами обсуждали Люсиного жениха. Повидал он в жизни достаточно: воевал в Афганистане, был женат, имел дочку и второй раз обзаводиться супругой не торопился. Хотя Люся и ухаживала за ним, когда у него воспалялась раненная нога.

Мое появление оживило невест.

− Привет, Ира! Привет, Люся! − помахал я букетом.

Хм, привет, Люся. Не прими меня за психа, дорогуша, но я видел тебя в небесах с алмазами. А еще в доме с цветочными вазами, на картине с тремя водолазами с бутылкой «Невского», с мобильным телефоном, с блестящим саксофоном, с новым дружком, без нового дружка, в свадебном платье, в латах на коне, в лодке на реке, в небе на метле. Возможно, стоило влюбиться в дерево или в фонарный столб на углу, ходить к нему на свидание, назначать час встречи и приносить цветы, зная, что он поймет меня, не отвергнет и не бросит под грузовик любви.

Впрочем, всё это глупости, не больше чем игра воображения. Любовь одна на всех, и это нужно ценить.

Вскоре у Люси разладилось с женихом, старый хромой вояка оказался законченным холостяком. Вот тогда за ней и приударил Вася. Посмеиваясь надо мной, он тоже любил повторять, что настоящие мужики не любят, как я.

− Не надо ныть перед бабой, − учил он, − веди себя так, словно ты её уже отымел. Тогда она по любому будет твоей.

Свои методы воздействия на женщин Вася решил продемонстрировать на Люсе. В день их первого свидания я поехал к друзьям в Алтуфьево.

По пятницам вечером Андрей и Таня Сатиновы устраивали дома алхимические сеансы. Они собирали приятелей и знакомых и в мягком дыме гашиша и благовоний рассуждали о тонких соединениях мира. Бывало и без выпивки. Я не мог относиться к этому серьезно. Много интересного затрагивали их вечерние беседы. Мне и самому было что порассказать. Например, о том, как когда-то по четвергам на рассвете я принимал ванны из шалфея и анализировал минувшие события, погружаясь за девять минут девять раз. Это помогало достичь мудрости. Но без выпивки мой язык не развязывался.