Федина Пасха (сборник)

– Грехов-то у меня, Господи!..

Защипало в носу, из самой глубины души потянулась первая длинная слеза и застряла на реснице.

– Я знаю, Господи мой… Ты со мной сейчас, слышишь меня, понимаешь.

Ей даже показалось, что в глубокой тишине существует незримая Божественная сила. Господь тут, рядом с ней. Ждет. Мысли рвались наружу. Все было необходимо и важно.

– Господи, вот смотри.

Настя задумалась, как правильно написать.

– Прочитала я Иоанна Златоуста о посте. Как точно, глубоко и сильно у него сказано! До слез. Каждая строчка впивается в разум. И после всего этого я показалась себе такой…

Настя опять задумалась, как бы обозвать себя похуже, но не находила подходящих слов.

– Ты поймешь меня, Господи, какая же я… И такая открылась мне решимость! Все, думаю, буду поститься, терпеть, чтобы к Тебе поближе… Долгое время витала в небесах справедливости и даже удивлялась – раньше-то как жила? Радость духа, просветление. Ложка в рот не лезла. Думала: наконец-то с чревоугодием сдвинулось.

Настя оторвалась от письма. Машинально посмотрела в окно. Было уже совсем темно. Тихо. Прочитала написанное и заторопилась дальше.

– Но, наверное, сатана решил меня переиграть по-своему. Через два дня, когда я осталась одна с ребенком в квартире новых русских…Гос-с-поди, мой! Вот где поджидало-то меня искушение. Даже показалось, как будто раздвинулся занавес, за которым таился мой грех. А мне, Господи, так тяжело было устоять… Нет, чтобы помолиться, ребенком заняться. Одна лишь только мысль – там! В холодильнике. Все в голове запуталось, смешалось.

Настя чувствовала, как ее начинало обволакивать стыдом. Опустила голову. Стыдно писать.

– А там… чего только там нет: янтарный виноград, конфеты, ценою с полмесячную зарплату. Икорка лососевая, остатки изумительных пирожных, оставленных специально для меня, какие-то моллюски морские, нежнейшие персики – вот-вот потекут, шоколад, коктейли…

Все это на картинках только видела.

Ум мой затуманился, Господи. Все хорошее, правильное куда-то разбежалось. Забыв все от алчности, пробую – все по верхам, Господи, где кусну, где отщипну. Какая-то злая неудовлетворенность. Как животное. Хуже. Все ем, ем… И чувствую, сатана где-то рядом. Наблюдает, ухмыляется. Насте в какой-то миг показалось – раскрылась у нее внутри душа. В коррозии грехов, которыми она грешила после исповеди. Они как будто жили там, неопознанные, скрытые, отдавали смрадом. А грех чревоугодия тяжелым камнем придавливал душу с одной стороны, не давая ей свободы. Жаром и стыдом полыхнуло у нее внутри:

– Как же Ты терпишь меня, Господи!

Слезы будто того и ждали, торопливо покатились по щекам на стол, на письмо. Спазмы давили горло.

– Прости меня, дрянную… помоги мне, не получается… Уже не сдерживаясь, она плакала, то и дело шмыгая носом, вытирала рукавом глаза. А слезы все текли.

– Прости меня, Господи…

Все накопившееся внутри уже прорвалось наружу. Остановилось. Стало чуть легче.

– Солнышко мое светлое, Господи! Оглянись на меня, прими меня, глупую. Помоги, никак без Тебя…

Дописав до конца, вволю наплакавшись, Настя совсем уж успокоилась, еще раз вытерев мокрое лицо. Неторопливо, аккуратно сложила письмо. Положила в конверт, где хранились такие же. Стало как будто легче и она даже улыбнулась. Прошла гроза.

– Я люблю Тебя, Господи. – Машинально перекрестилась она. – Я люблю Тебя и буду исправляться – прости меня. Прости.

Начало

Мне кажется, нет такого человека, у которого в жизни не остались бы в памяти светлые случаи, когда Господь дарил ему маленькое чудо.

И порой так неожиданно, когда вовсе и не ждешь, когда внутрь твоей души заглядывает светлая маленькая нежность, производя что-нибудь необычное. И как бы ты не чувствовал себя скверным человеком – войдет тихонько живая светлая радость – с тобою Сам Господь. Как-то утром, развернув свой складень иконочек, я привычно стояла на утренней молитве и когда заканчивала, вдруг показалось на маленькой иконочке Святой Троицы, во весь ее размер, за какие-то доли секунд, желтое солнышко с очень густыми лучами. А половина солнышка с такими же лучами одновременно появилась на иконочке Казанской Божией Матери. И как будто бы в самую душу запало крепкое краткое вразумление: вот у тебя в сердце должен быть единый Бог. Единая Святая Троица. И Пресвятая Мария. Все.

И хотя прошло уже достаточно времени с того краткого мгновения, зрительно в памяти я вижу то солнышко с очень густыми лучами. Слава Тебе, Боже мой. Прости меня, грешную.

Послушание