Финансовая отчетность для руководителей и начинающих специалистов

Фастоу представил свою идею Скиллингу, а после его одобрения и совету директоров Enron. Согласно предлагаемой схеме Фастоу должен был стать управляющим партнером LJM1, инвестировать в компанию $1 млн собственных средств и привлечь средства сторонних инвесторов. Фастоу предполагал получение дохода от своих инвестиций в LJM1, но предлагал совету директоров добровольно ограничить этот доход максимум 25 % годовых на инвестированную им и другими инвесторами сумму. Участие Фастоу в компании, проводящей сделки с Enron, согласно принятому в компании кодексу поведения сотрудников Enron, требовало разрешения совета директоров. Фастоу аргументировал создание LJM1 и свое участие в ней возможностью оперативно проводить сделки по выведению за баланс некоторых активов и обязательств Enron, которые компания хотела бы оставить за рамками финансовой отчетности, а также возможностью хеджирования «волатильности P&L». После обсуждения совет директоров одобрил участие Фастоу в LJM1 с учетом некоторых дополнительных мер контроля сделок с LJM1 со стороны Enron (к сожалению, эти меры показали себя неэффективными).

Таким образом, в июне 1999 г. была создана LJM1. Управляющим партнером стал Фастоу. Кроме собственных вложений он также привлек в компанию $15 млн средств внешних инвесторов.

В результате сделка по акциям Rhythms была структурирована следующим образом (упрощенно):

Основные параметры сделки были следующими:

• Enron передала LJM1 свои акции, рыночная стоимость которых на тот момент составляла около $276 млн. Однако по условиям передачи акции нельзя было продавать в течение четырех лет (хотя можно было использовать в качестве залога по кредитам). В связи с этим ограничением «зачетная» цена акций была снижена на $108 млн (Enron получила специальное заключение независимых экспертов о справедливости суммы дисконта);

• в обмен на акции Enron получила от LJM1 вексель на $64 млн, а также пут-опцион на имеющиеся у Enron акции Rhythms NetConnections с ценой покупки $56 за акцию, истекающий в июне 2004 г. Этот опцион оценивался в $104 млн.

Надо сказать, что сама по себе сделка по хеджированию рисков не имеет никакого криминала. Это нормальный инструмент управления рисками. Подобный опцион, выданный независимой стороной, являлся бы нормальной бизнес-сделкой по передаче за деньги определенных рисков третьей стороне. Проблема же состояла в том, что фактически LJM1 не была независимой стороной. Кроме того, способность LJM1 соблюдать свои обязательства базировалась на стоимости акций Enron. Если акции Enron идут вверх, то все в порядке, даже если акции Rhythms пойдут вниз – переданные акции Enron помогут покрыть убытки. Однако если акции Enron упадут, то LJM1 не сможет исполнить опцион – у LJM1 просто не будет достаточно денег. Фактически в этом случае Enron не передает риски третьей стороне, а сама у себя страхует риски, одновременно «рисуя» финансовую отчетность (показывая якобы захеджированную прибыль). Надо сказать, что сотрудники департамента управления рисками компании возражали против данной транзакции именно на этих основаниях, но их замечания остались без внимания.

В декабре 1999 г. LJM1 оплатила вексель на 64 млн. Источник средств был неясен – скорее всего, это было сделано за счет кредита под залог части акций.

В первом квартале 2000 г. Enron решил ликвидировать «хедж» на акции Rhythms NetConnections прежде всего потому, что истек срок действия соглашения, запрещавшего Enron продавать акции Rhythms, и их можно было продать уже вполне «официально». Сделка должна была включать два основных компонента:

• ликвидацию опционов на акции Rhythms;

• возврат акций Enron, не оплаченных LJM1.