Гарри Поттер и Принц-Полукровка

— Иногда ты мне так сильно напоминаешь Джеймса. В компании он поминал мою «маленькую пушистую проблемку». У многих людей создавалось впечатление, что у меня просто есть плохо воспитанный кролик.

Он с благодарностью взял у мистера Висли горячий коктейль. Кажется, он стал слегка веселее. Гарри же, тем временем, почувствовал вспышку возбуждения — это последние упоминание о его отце напомнило ему кое-что, о чём он собирался спросить Люпина.

— Вы когда-нибудь слышали о Принце-полукровке?

— О каком полукровке?

— О Принце, — сказал Гарри, внимательно следя за ним, ожидая, что он вспомнит.

— Среди волшебников нет принцев, — ответил Люпин, улыбаясь. — Ты что, решил себя взять такой титул? Мне кажется, что «Избранный» будет достаточно.

— Да нет же, я тут не причем! — негодующе возразил Гарри. — Принц-полукровка, это кто-то, кто учился в Хогвартсе раньше, у меня есть его старый учебник зельеварения. Он весь исписан заклинаниями, кругом, заклинаниями, что он сам изобрёл. Одно из них — Левикорпус…

— А, в моё время оно было очень модное в Хогвартсе, — вспомнил Люпин, — На моем пятом курсе была такая пара месяцев, когда ты шагу ступить не мог, чтобы тебя не подвесили за лодыжку.

— Мой папа его использовал, — сказал Гарри, — я видел в Думоотводе, как он заклинал им Снэйпа.

Он попытался сказать это небрежно, словно вспомнил что-то совершенно не важное, но он не был уверен, что у него получилось: улыбка Люпина была слишком понимающей.

— Да, — сказал он, — но не только он. Я ведь сказал, оно было очень популярным… Ты же знаешь, как эти заклятия приходят и уходят…

— Но похоже, оно было изобретено, когда вы в школе учились, — упорствовал Гарри.

— Не обязательно, — ответил Люпин. — Заклинания входят в моду, и выходят из моды, как и всё остальное.

Он посмотрел в лицо Гарри, а затем тихо сказал:

— Джеймс был чистокровным, Гарри, и я тебя уверяю, он никогда не просил, чтобы мы звали его «Принцем».

Отбросив притворство, Гарри спросил:

— А это не мог быть Сириус? Или вы?

— Разумеется, нет.

— О, — Гарри перевел взгляд на огонь, — Я просто подумал… ну, что он очень мне помогал с зельеварением, этот Принц.

— Сколько лет этой книге, Гарри?

— Не знаю, никогда не проверял.

— Ну, это могло бы дать подсказку, когда Принц учился в Хогвартсе, — сказал Люпин.

Вскоре после этого Флёр решила спародировать Селестину, поющую «Котел, полный горячей и сильной любви», что все — увидев выражение лица миссис Висли — поняли как знак, что пора по кроватям. Гарри и Рон поднялись наверх, в спальню Рона на чердаке, где для Гарри была приготовлена раскладушка.

Рон заснул почти сразу же, но Гарри, прежде чем отправится спать, залез к себе в сундук и вытащил учебник по зельеварению. Он переворачивал страницы, пока наконец не нашёл то, что искал, на обложке — дату выпуска. Книге было почти пятьдесят лет. Ни его отца, ни друзей его отца пятьдесят лет назад в Хогвартсе не было. Чувствуя разочарование, Гарри бросил книгу обратно в сундук, погасил свет и лег, думая об оборотнях, Снэйпе, Стэне Шанпайке и Принце-полукровке, и, в конце концов, забылся тяжелым сном, полным крадущихся теней и криков укушенных ребятишек…

— Она что, шутит…

Гарри резко проснулся, и обнаружил висящий у кровати туго набитый рождественский чулок. Он надел очки и посмотрел по сторонам: крошечное окошко было почти полностью залеплено снегом, и перед окном сидел на кровати Рон, изучающий что-то, смахивающее на толстую золотую цепь.

— Это что? — поинтересовался Гарри.

— Это от Лаванды, — ответил возмущённый Рон. — Она, вроде, думает, что я надену…

Гарри пригляделся поближе и прыснул смехом — на цепи болтались и брякали огромные золотые буквы:

«Мой возлюбленный»

— Мило, — ответил он. — Стильно. Тебе определенно нужно показаться в этой штуке Фреду и Джорджу.

— Если ты им скажешь, — сказал Рон, засовывая ожерелье с глаз подальше, под подушку, — я… я… я…

— Да ладно, хорош заикаться, не скажу, — ухмыльнулся Гарри.

— Как она вообще могла подумать, что мне может понравиться что-то этакое? — с ошалелым видом спросил Рон в пространство.

— Ну-ка, подумай, — сказал Гарри, — Вдруг ты когда-нибудь ляпнул, что недурно бы появиться на людях со словами «Мой возлюбленный» вокруг шеи?

— Ну… мы вообще-то особо и не разговаривали… — протянул Рон. — Мы, в основном…

— Лизались, — завершил Гарри.

— Ну… да, — согласился Рон. Он помедлил секунду, затем спросил: — Эрмиона что, правда с Мак-Лаггеном встречается?

— Не знаю, — ответил Гарри. — Они вместе были на вечеринке у Слизхорна, но не похоже, что там у них всё прошло нормально…

Рон явно повеселел, и залез поглубже в свой чулок.

Подарки для Гарри состояли из свитера с большим золотым снитчем на груди, связанного миссис Висли, большой коробки Волшебных Выкрутасов Висли от близнецов, и сыроватого, попахивающего плесенью свёртка с надписью «Господину от Кричера».

Гарри уставился на свёрток:

— Ты как думаешь, его открыть — оно не опасно? — спросил он.

— Откуда там что опасное, всю нашу почту по-прежнему шмоняют в министерстве, — ответил Рон, хотя на сверток он поглядывал с подозрением.