Гарри Поттер и Принц-Полукровка

Глава девятнадцатая Эльфы- сыщики

— З начит, как ни крути, это у Рона был не самый удачный день рождения? — спросил Фред.

Был вечер; в больничном крыле тишина, окна зашторены, лампы зажжены… Рон лежал на единственной занятой кровати. Гарри, Эрмиона и Джинни сидели вокруг; они провели снаружи, за двойными дверями, целый день, пытаясь заглянуть внутрь, как только кто-нибудь входил или выходил. Мадам Помфрей позволила им войти только в восемь часов вечера. Фред и Джордж пришли, когда уже минуло десять.

— Не так мы себе представляли вручение ему нашего подарка, — угрюмо сказал Джордж, ставя большой свёрток на прикроватную тумбочку Рона и присаживаясь рядом с Джинни.

— Ага, нам хотелось, чтобы он при этом был в сознании, — сказал Фред.

— А мы его ждали в Хогсмиде, удивить хотели… — сказал Джордж.

— Вы были в Хогсмиде? — спросила Джинни, взглянув на братьев.

— Мы подумывали купить лавочку Зонко, — мрачно ответил Фред. — Хогсмидский филиал, понимаешь… но это нам в такие убытки влетит, если вашего брата школяра больше не будут выпускать на выходные, покупать наше барахло… В общем… сейчас не до этого.

Он подтащил свой стул поближе к Гарри и посмотрел на бледное лицо Рона.

— Слышь, Гарри, как это точно произошло?

Гарри повторил им историю, которую, как ему казалось, он уже сто раз рассказывал — Дамблдору, мадам Помфрей, Мак-Гонагалл, Эрмионе и Джинни.

— … и затем я пропихнул безоар ему в глотку, и его дыхание стало полегче. Слизхорн побежал за помощью, примчались Мак-Гонагалл и мадам Помфрей, и отнесли Рона сюда. Они считают, что с ним всё будет в порядке. Мадам Помфрей говорит, что он побудет здесь неделю или около того… будет принимать эссенцию руты…

— Чёрт подери, удачно, что ты подумал о безоаре, — тихо сказал Джордж.

— Удачно, что он в комнате был, — сказал Гарри; его бросило в холод при мысли о том, что могло бы произойти, не окажись в пределах его досягаемости этого камешка.

Эрмиона почти неслышно шмыгнула носом. Весь этот день она была необыкновенно тиха. Примчавшись с побелевшим лицом ко входу в больничное крыло и потребовав от Гарри отчёта о произошедшем, она не приняла участия в напряжённой беседе Гарри и Джинни о том, как Рон был отравлен, а просто стояла рядом с ними, со стиснутыми губами и испугом в глазах, до тех пор, пока их не пропустили к Рону.

— Мама и папа знают? — спросил Фред у Джинни.

— Они его уже видели, они прибыли час назад — сейчас они в кабинете Дамблдора, но скоро вернутся…

Наступила тишина; все смотрели на Рона, который что-то бормотал во сне.

— Так яд был в выпивке? — тихо спросил Фред.

— Да, — мгновенно ответил Гарри; он не мог думать ни о чём другом и был рад возможности продолжить разговор на эту тему. — Слизхорн вылил его вон…

— Он не мог бросить что-нибудь в стакан Рона, чтобы вы не заметили?

— Вполне возможно, — сказал Гарри. — Но, зачем Слизхорну травить Рона?

— Без понятия, — нахмурился Фред. — А ты не думаешь, что он мог перепутать стаканы? В смысле, он целился в тебя?

— А зачем Слизхорну травить Гарри? — спросила Джинни.

— А чёрт его знает, — ответил Фред. — Но ведь есть навалом людей, которые хотели бы отравить Гарри, разве нет? «Избранный» и всё такое…

— Ты что, думаешь, Слизхорн — Пожиратель Смерти? — сказала Джинни.

— Всё может быть, — мрачно сказал Фред.

— Он мог быть под заклятием Подвластия, — сказал Джордж.

— Или он тут вообще не при чём, — вставила Джинни. — Яд мог быть в бутылке, а тогда он предназначался самому Слизхорну.

— На кой кому-то надо убивать Слизхорна?

— Дамблдор уверен, что Волдеморт хотел видеть Слизхорна на своей стороне, — сказал Гарри. — Слизхорн прятался больше года, пока не прибыл в Хогвартс. И… — он подумал о воспоминании, которое Дамблдору пока не удалось у Слизхорна добыть, — может, Волдеморт хочет его убрать. Может быть, он думает, что Слизхорн важен для Дамблдора…

— Но ты ведь говорил, что Слизхорн хотел подарить эту выпивку Дамблдору на Рождество, — напомнила ему Джинни. — Так что отравитель вполне мог охотиться и за Дамблдором.

— В таком случае отравитель плохо знает Слизхорна, — впервые за эти часы заговорила Эрмиона; её голос звучал, как при жестокой простуде. — Все, кто знают Слизхорна, ожидали бы, что такую вкуснятину он оставит для себя. Я…

— Эр-м-м-и-наа, — неожиданно прохрипел Рон.

Все разом замолчали, с тревогой глядя на Рона. Но после короткого невнятного бормотания опять стало слышно только спокойное дыхание.

Двери палаты распахнулись, так что все подскочили: Хагрид прошагал прямо к постели Рона, волосы растрёпаны, меховой плащ хлопает за спиной, в руке арбалет, за ним — дорожка грязных следов, каждый размером с дельфина — по всему полу.

— Был… в лесу… весь день! — пропыхтел Хагрид. — Арагогу, эта, хуже, я читал ему… Не мог вырваться с самого обеда до сейчас, а тут профессор Росток говорит мне, что Рон!.. Как он?

— Не так плохо, — ответил Гарри. — Говорят, всё будет хорошо.

— Не более шести посетителей за раз! — мадам Помфрей торопливо выбежала из своего кабинета.

— Хагрид — шестой, — довёл до её сведения Джордж.