Гибель конвоя PQ-17. Величайшая военно-морская катастрофа Второй мировой войны. 1941— 1942 гг.

Когда мы сталкиваемся с очередным уничтожением союзнического судна, одного из двадцати потопленных в ходе этого конвоя, трудно не дать притупиться нашим чувствам, не загрубеть перед чередой трагических потоплений, торпедирований, перекличек личного состава в спасательных шлюпках. Но когда это двадцать первое судно опускается на дно, приходит время со всей ясностью вспомнить, что мукам подвергались не суда и грузы, а страдающие человеческие существа. Они были обыкновенными мореходами, но их работа была опаснее, чем у большинства людей; это были люди с присущими им чертами характера, имевшие семьи, надежды и планы на будущее, они бывали и мужественными, и не очень смелыми, но, уходя в море, они оставляли все свои проблемы и горести на земле. Описание конца «Хартлбери» может символизировать историю всех и каждого из людей и судов, которые «остались в море», как говорили про своих погибших товарищей немецкие подводники.

Краткий эпизод у побережья Новой Земли показал все трагичные и безжалостные черты войны на море в их наиболее жестоком проявлении. Владелец и капитан судна «Хартлбери» Джордж Стивенсон уже был награжден орденом Британской империи за таран, который он совершил, управляя другим судном, против вражеской подводной лодки посреди Атлантики за несколько месяцев до этого. Он не остановился, чтобы выловить из воды людей, и, когда на обратном пути его судно было выбрано подводными лодками для атаки в самой середине конвоя, он с мрачной непреклонностью клялся себе, что его потопили в отмщение за утонувших товарищей.

Ла Бауме видел попадания своих торпед и сквозь водяную завесу наблюдал, как судно кренится на правый борт и медленно теряет скорость. Второй помощник на «Хартлбери», Нидем Форт, так описывал в дневнике этот трагический момент:

«7 июля. 19.40. Торпедированы. Подменил на чай помощника. Спускаясь с мостика, буквально угодил на торпеду, которая взорвалась прямо под ногами: страшный взрыв, треск, все потемнело, со стороны «обезьяньего острова»[98] меня окатило водой вместе с разными обломками. Я почувствовал сильный удар по голове, оглушивший меня, и единственной мыслью было добраться до другого борта, прежде чем ударит вторая торпеда, – понадобилось немалое присутствие духа. Через пустую ходовую рубку, заливаемую водой, пробрался к другому борту, и тут взорвалась вторая торпеда. На этот раз палуба ушла из-под ног, и я упал на спину».

Старпома Гордона также бросило на палубу, одна рука у него неловко подвернулась, но он был жив. В радиорубке радист потерял сознание, когда на него упал тяжелый усилитель. Станция была разбита.

Первая торпеда сделала большую пробоину возле кубрика команды, и полдюжины стюардов в панике выскочили оттуда, падая друг на друга; вторая подняла стену воды, которая достала до опоры «эрликона», установленного на верхнем мостике, выше ходового, смыв пятерых моряков за борт. Сама опора упала на капитана Стивенсона, который после взрыва первой торпеды бросился к выходу с мостика.

Вместе с капралом морской пехоты старпому удалось вытащить капитана судна из-под деформированной стали и бетонных блоков, прижавших его к палубе. Стивенсон, невысокий, крепко скроенный йоркширец, казалось, был цел, не считая сильно поцарапанной головы. Ругаясь на чем свет стоит, он содрал с себя мокрую одежду и натянул сухой плащ.

Судно сильно накренило, оба двигателя стали, палубы были деформированы взрывами, из котлов шел пар, свист которого заглушал все другие звуки. Не успел Стивенсон приказать покинуть судно – все уже бросились к двум спасательным шлюпкам. Каждая вмещала тридцать шесть человек, а на судне их было пятьдесят девять, включая комендоров и отделение сигнальщиков («Хартлбери» был вице-флагманом в PQ-17). Шлюпка правого борта, однако, была разрушена взрывом, и тогда все бросились к спасательной шлюпке левого борта. Несколько человек взялись за спусковое устройство.

Капитан Стивенсон побежал к корме, чтобы посмотреть, сняты ли спасательные плоты, а старпом спустился с мостика по трапу к носу, чтобы проверить, готовы ли плоты, закрепленные на вантах фок-мачты. Своей единственной здоровой рукой – другая была повреждена при взрыве торпеды – Гордон неуклюже стал высвобождать плот левого борта, в то время как кто-то занимался правым. Его плот внезапно снесло в море, и Гордон тут же прыгнул за борт и взобрался на плот. Мешал фалинь[99], которым плот был прикреплен к судну, и Гордон перерезал его карманным ножом.