Гибель конвоя PQ-17. Величайшая военно-морская катастрофа Второй мировой войны. 1941— 1942 гг.

Я чувствовал себя очень плохо, стоя по пояс в воде, пытаясь целый час работать веслом, но постепенно осознавал, что со мной происходит то же, что и с другими: я буквально цепенел от ледяной воды. Потом пробрался в носовую часть, где мы сгрудились все вместе. Лодку крутило, и по всему ее дну из конца в конец перекатывались волны. Вконец замерзшие, мы все прижимались друг к другу, ноги у людей побелели и абсолютно потеряли чувствительность.

Погода в полночь успокоилась, но теперь вдобавок ко всем другим неудобствам у меня началась морская болезнь. Теперь нас оставалось лишь пятеро: капитан Стивенсон, я, матрос Мэй, кочегар Стори, помощник стюарда Спулер».

Позже Нидем Форт свой мрачный рассказ сделал более подробным.

«Джеффри Диксон, который был среди первых, кто ушел из жизни, более чем за час до этого начал сходить с ума, он бессвязно говорил, что у них нет никакой надежды и все они вот-вот умрут. Он сидел до подмышек в воде, через какое-то время начал опускать голову в воду, пытаясь утопиться; другие удерживали его; через некоторое время он, казалось, погрузился в сон, затем постепенно глаза открылись, и по неестественному положению его тела второй помощник понял, что он мертв. Он и еще один моряк аккуратно подняли его над бортом шлюпки и бережно столкнули в море.

Многие из кочегаров попали в шлюпку прямо из котельного отделения и были одеты только в жилеты и рубашки. Они первыми и уходили из жизни.

Сиббит был следующим в этой цепочке. До войны он продавал церковную утварь. Он был хладнокровным, спокойным и собранным, но потерял все надежды на спасение, хотя и сидел-то на самом носу, – не до такой степени был погружен в воду, как все. Он заснул, и в следующий момент я понял, что все кончено.

Спулер, молодой стюард, вызвался сплавать, опоясавшись фалом вокруг пояса, к ближнему плоту, который казался более жизнеспособным, чем шлюпка. Он проплыл только полпути, когда тяжелая мокрая одежда начала тянуть его вниз. По приказу Стивенсона его подтащили назад в шлюпку, едва живого. В результате своей отважной попытки вызволить нас из беды Спулер лишился обеих ног.

По мере того как британские моряки один за одним уходили из жизни и их опускали за борт шлюпки, она поднималась все выше, и когда из нее вычерпали воду, то волны уже перестали захлестывать наше суденышко. К раннему утру там остались только пятеро из двадцати, слишком ослабевшие и разбитые, чтобы всерьез позаботиться о выживании. Но и теперь нечеловеческими усилиями единственного оставшегося в живых кочегара, Джона Стори, люди кое-как установили мачту шлюпки и подняли на ней оранжевый парус. Но, ослабевшие, они не смогли поставить мачту совершенно вертикально, и парус не наполнялся ветром так, чтобы тащить шлюпку вперед. Не говоря ни слова, кочегар Стори выпрыгнул за борт шлюпки и поплыл куда-то. Моряки едва успели заметить это, как Стори исчез в тумане. Они пару раз тихо окликнули его, но не сделали никаких усилий, чтобы направить шлюпку за ним. Теперь их осталось только четверо».

Смерть пожинала богатый урожай и среди четырнадцати человек на плоту радиста Фернсайда. Люди, которые достигли плота первыми, вынуждали последних четырех прибывших стоять; только эти четверо и пережили ночь. Первым умер кочегар, одетый в куртку-безрукавку и брюки; следующим был помощник кока, одетый в легкую одежду.

«Все то время, когда умирали люди, второй механик, Джозеф Тай, не переставал бубнить и стонать. Он то и дело возвращался к 23-му псалму Господь – Пастырь мой[104]

. Он знал его наизусть. Потом он начал кричать, что хочет домой, в Глазго. Джозеф Тай умер последним. Он погрузился в сон, мы пытались не давать ему заснуть, говорили с ним, натирали ему ноги, встряхивали его, но все было бесполезно», – рассказывал позже Р. Фернсайд.

Несколько часов спустя возле них оказался малый плотик с одним из комендоров, одетым в плотный костюм цвета хаки. Он никак не отреагировал на крики со шлюпки, – похоже, был совершенно ошеломлен. Когда плоты сблизились, Фернсайд увидел, что на дне лежит мертвый матрос. Тело предали морю. Потом открыли банки с продовольствием, и постепенно дух пятерых выживших начал крепнуть. Плот прыгал по волнам еще два дня, а все вокруг застилал туман. Когда он рассеялся, то люди заметили, что дрейфуют на входе в маленькую бухту Новой Земли; берег находился всего в миле от них, а в паре миль – большое американское судно. Американцы спустили шлюпку с четырьмя моряками и взяли плоты на буксир.

Девять человек, которые покинули разрушенный «Хартлбери» на плоту старпома, проделали свой путь значительно успешнее. Ни один из них не погиб. Старпом Гордон через регулярные интервалы пускал по кругу бутылки с немецким спиртным. Зная, что земля находится всего в 3 милях, они были уверены, что им предстоит пробыть в море не более нескольких часов. Тогда установили небольшой тент из холста, открыли банку китового жира, которую нашли в рундучке на плоту, и полчаса натирали себе ноги, чтобы не обморозить их.