Гибель конвоя PQ-17. Величайшая военно-морская катастрофа Второй мировой войны. 1941— 1942 гг.

Вскоре после того, как третья торпеда попала в судно, оно разломилось на три части и стало погружаться. Корма ушла в воду, а нос поднялся вверх, и моряки увидели одинокую фигуру, в отчаянии бегущую по покатой палубе к корме, теперь поднявшейся над волнами. Она поднималась выше и выше, неподвижные винты вышли из воды футов на сорок. Вода каскадом лилась с тонущего судна. Показалась пробоина в районе пятого трюма, через которую был виден люк. Все взгляды сидящих в шлюпке были прикованы к человеку, который карабкался вверх, держась за поручни, неуверенно передвигался по корме, теперь принявшей почти горизонтальное положение. Потом человек спрыгнул в море – это был капитан судна Стивенсон.

Он упал рядом со спасательной шлюпкой второго помощника, и его втащили на борт. Когда Форт обернулся, чтобы бросить последний взгляд на погибающее судно, он увидел еще одного человека на борту, который поднимался по трапу с главной палубы на мостик. Поднявшись, человек обернулся, и все узнали в нем Гарольда Спенса, который только что висел на перерубленном канате между небом и водой. Все увидели, как он снял спасательный жилет, плащ и, наконец, фуражку. Было понятно, что человек смирился со своей судьбой. Когда судно со стоном погрузилось в волны, последнее, что увидели сидящие в шлюпке, – одинокую фигуру Гарольда Спенса, он, прощаясь, махал им с мостика. Потом волны сомкнулись над ним. Спенс женился всего за десять дней до выхода «Хартлбери» из Сандерленда в свое последнее плавание. Это был лишь один из множества трагичных эпизодов в огромной картине бедствий конвоя.

Плотный туман раздался, и из него, урча двигателями, показалась немецкая подводная лодка U-355. Ледяная вода сбежала с нее, и на мостике показалось с полдюжины подводников. Капитан-лейтенант Ла Бауме сказал в ту ночь, что это было зрелище не для слабых: очень много людей с грузовых судов уже погибли, а положение большинства из тех, кто оказался на плотах и в шлюпках, было довольно безнадежным. Помощник командира U-355 подошел к одному из плотов и спросил о тоннаже судна, названии и грузе; на все эти вопросы он получил точный ответ. Офицер подводной лодки дал людям на плоту курс на ближайшую землю, в то время как пулеметы субмарины были постоянно наведены на них. Затем на плот передали буханку черного хлеба, обернутого в фольгу, вместе с бутылкой джина и бутылкой рома. Затем плот оттолкнули от борта.

Ситуация теперь была такова: помимо одного или двух плотов только с одним-двумя моряками на каждом, были еще два спасательных плота и одна шлюпка, в которых находились все оставшиеся в живых. У старпома было девять человек, у офицера-радиста – четырнадцать, и еле держалась на поверхности еще залитая водой шлюпка с двадцатью моряками, сидящими почти полностью в воде, включая капитана судна и второго помощника. Об этом рассказывает дневник последнего: «В разгар всех наших бедствий из тумана появилась подводная лодка».

Лодка держалась на дистанции от шлюпки, немецкие офицеры с лодки спросили, кто капитан. Стивенсон уже предупредил свою команду, чтобы на него не указывали, да он и не был похож на капитана в своем потрепанном плаще. Моряки надеялись, что немцы возьмут их на время на борт, чтобы можно было осушить шлюпку; но те были настроены агрессивно. С мостика подлодки громко и язвительно спросили: «Вы ведь не коммунисты. Что же вы воюете на стороне коммунистов?»

Затем U-355 отклонилась в сторону, опасаясь, возможно, что если подойдет слишком близко, то может совсем потопить несчастных. В Нарвик адмиралу Шмундту был отправлен рапорт о победе[103].

«Подводная лодка всплыла на поверхность и подошла к нам, – писал Нидем Форт в своем дневнике, – но только чтобы спросить название судна, и затем отошла, оставив нас в таком положении, хуже которого не придумаешь».

Людям на плоту старпома Гордона немцы дали хлеба и спиртного, но было нечто более важное: они сказали им, что берег находится всего в 3 милях. Тем, кто находился в шлюпке капитана, они, однако, ничего не дали и ничего не сказали. Лишенные каких-либо надежд, оставленные одни в безмолвном тумане, почти все моряки поумирали в течение нескольких часов. В дневнике Форт продолжает:

«Люди в команде начали умирать один за другим: первым – кочегар Хатчинсон, затем парнишка, обслуживавший кают-компанию, далее матрос Кларк, старина Сиббит, прекрасный товарищ, затем 16-летний паренек, обслуживавший каюты, матросы Диксон и Хансен. Все они поумирали в течение нескольких часов, их без церемоний сталкивали в воду, чтобы облегчить шлюпку. Немного позже умерли старший механик, паренек – помощник кока, еще один кочегар; к полуночи скончались старший и второй стюарды, кок, комендор, матрос Джессен. Какая трагедия! И всего в 3 милях от земли. Все уходили одинаково: впадали в сон, мысли начинали блуждать, потом глаза делались стеклянными – и конец. Остается надеяться, что это была не самая тяжелая смерть.