Гибель конвоя PQ-17. Величайшая военно-морская катастрофа Второй мировой войны. 1941— 1942 гг.

В течение двух с лишним дней они почти в непрерывном тумане шли по кромке льдов. 7-го они услышали взрыв на «Панкрафте», а позже над головой у них прогудел самолет, но то были единственные неприятные моменты до того, как они снова увидели землю; ранним утром 9 июля четыре судна попали во фьорд в северной части Новой Земли, и здесь они снова сумели замаскироваться так, чтобы не обнаружить себя на фоне искрящихся на солнце льдов. В то время как «Эйршир» воспользовался возможностью принять уголь и воду с «Трубадура», Грэдуэлл пригласил на борт своего траулера капитанов трех судов, чтобы обсудить дальнейший план действий.

Он тщетно пытался связаться с Архангельском, поэтому велел своему радисту поймать любую немецкую передачу о конвое. Пока четыре судна становились на якорь в этом фьорде, удалось поймать самое последнее коммюнике из Германии: в нем сообщалось, что после серии воздушных и подводных атак «только три судна пока что избежали уничтожения, которые, тем не менее, преследуются». Новость была неприятной, но лейтенант Грэдуэлл на доске объявлений траулера повесил листок, на котором написал, что приводимые немцами факты не стоит принимать на веру[117]

.

Капитаны не обрадовались, услышав, что, очевидно, только три их судна пока что выжили; было поятно, почему моральный дух команд упал. Лейтенант Грэдуэлл узнал, что они выбрали почти верный путь, чтобы добраться со своими командами целыми и невредимыми в Архангельск. Они решили затопить свои три судна в этом самом фьорде, пересадить команды на траулер, перенести туда провиант и проделать остальную часть пути как неприметные пассажиры на его борту. Лейтенант Грэдуэлл с болью в сердце указал им, что не это является целью операции по проведению конвоя.

Закончив приемку угля и воды, Грэдуэлл направил своего старшего помощника Элсдена на «Айронклэд», чтобы разрядить снаряд, который попал от выстрела другого грузового судна 4 июля и застрял в носовой части, и объявил, что он намерен провести суда до Маточкина Шара, договориться с радиостанцией в западной части пролива, чтобы та связалась с Архангельском и сообщила об их существовании. Этому плану препятствовало одно: Грэдуэлл был убежден, что в Баренцевом море хозяйничают немцы, которые могли высадить десант, и, прежде чем благополучно бросить якоря в проливе, нужно будет разобраться с неприятелем.

Пока четыре судна выходили из залива и направлялись на юг, к едва различимому входу в Маточкин Шар, Дик Элсден собирал команду из моряков и американской вооруженной охраны грузовых судов. Эту группу снабдили пулеметами (снятыми с танков из палубного груза), пистолетами и винтовками, и они готовы были высадиться на Новую Землю с китобоя «Эйршир». В полной тишине, объявленной на всех судах, небольшая армада медленно обогнула мол у входа в пролив. Им никто не помешал, но «Айронклэд» со скрежетом сел на подводные скалы. Грэдуэлл поспешил защитить судно, полагая, что оно торпедировано, но и «Эйршир» также зацепил скалы, поломав обтекатель противолодочного гидролокатора.

Отношения с американцами у Грэдуэлла в этот момент были и без того натянутыми, из-за того что он забраковал их план затопления грузовых судов. Капитан «Айронклэда», бывший капитан буксира из Новой Англии, встретил Грэдуэлла, когда тот появился на борту его судна, словами, произнесенными нарочито растянуто, что Грэдуэлл расценил как проявление агрессивности:

– Ладно, лейтенант, раз вы такой умный, стаскивайте его отсюда.

Сам он спустился в каюту завтракать, оставив Грэдуэлла командовать судном.

Американца сняли с мели, и движение в глубь пролива возобновилось. В 18 часов суда встали на якорь, и на приливной волне каждое судно развернулось кормой так, чтобы их вооружение и орудия танков были направлены в сторону ничего не подозревающей радиостанции. Пока с «Эйршира» спускали вельбот, Грэдуэлл приказал, чтобы его 4-дюймовую пушку зарядили шрапнелью – на тот случай, если немцы окажутся орешком покрепче, чем ожидалось. Но когда «десант» пересекал пролив, навстречу им вышел на плоскодонке какой-то человек в штатском – очевидно, русский. Одновременно они увидели, как на флагштоке радиостанции спешно взвился советский флаг. Никогда и никому еще не приходилось с таким трудом прятать пулеметы и пистолеты под флотской формой.

Через час Элсден вернулся на борт траулера. Он привез с собой лист бумаги, на котором русские нацарапали маршрут движения небольшого конвоя, который вышел из пролива тремя днями раньше. Очевидно, в этот момент в пути еще находились пять грузовых судов и несколько кораблей эскорта.