Говорят «особо опасные»

ПИТАНИЕ. Завтрак: еле коричневый чай-бурда, два кусочка сахар, каша перловая или пшенная (рис, гречка — очень редко). В каше глазок жира, хлеб черный, но тоже ограничен, в других же психушках черный хлеб не ограничен. Обед: суп помойного вида, типа мути с рыбьими костями из мойвы или минтая или щи с кислой капустой с парой плавающих жиринок. На второе — черпак каши из перловки или пшена. Ужин: опять подобие чая, каша или картошка, мятая с куском рыбы — минтая или мойвы.

ТРУД в СПБ г. Орла обязательно-принудительный, по 6 часов в день, даны нормы выработки. План выполняешь — платят 6 рублей в месяц, не выполняешь — не платят. В трудовых цехах СПБ больные сверлят диски для тракторов, ставя на них заклепки. От сверления в помещении тяжелый воздух, загрязненность атмосферы цеха ужасная. По выходе из цеха больные долго откашливаются черной мокротой. Грохот же и шум еще невыносимее. Если учесть, что многие работают под действием нейролептиков, и без того заливших голову «чугуном», то иначе как страдальцами людей не назовешь. По сути это беспардонная эксплуатация, прикрытая демагогией о «пользе» труда для выздоравливания. СПБ, как и все в СССР, на хозрасчете, на самоокупаемости: всё оплачивают больные, даже свои пытки-лекарства. В цехах для сверления дисков выдают острые, тяжелые предметы — орудия труда, вплоть до молотков. Но когда в отделении из столовой пропадает ложка, начинается лицемерный переполох, обыски всех и вся, угрозы никогда не выпустить и т. д. Больных постоянно используют при всех внутренних и внешних ремонтах больничных корпусов. Мытье полов, туалетов — это уж само собой разумеется. Все новые корпуса на территории СПБ построены больными зэками. Снегоуборочные работы зимой, рытье траншей — всё выполняют обитатели СПБ в ветхих одежонках, на плохом корме, под уколами — за одну надежду на освобождение из преисподней. Люди стараются угодить врачам, во власти которых находятся, так как срока у них нет…