Граф Монте Кристо 2 часть

"Sir," returned the young man, with a reassurance of manner, "make your mind easy on this score. Those who took me from my father, and who always intended, sooner or later, to sell me again to my original proprietor, as they have now done, calculated that, in order to make the most of their bargain, it would be politic to leave me in possession of all my personal and hereditary worth, and even to increase the value, if possible.	- На этот счет будьте совершенно спокойны, сударь, - отвечал молодой человек, к которому, пока граф говорил, возвращался его апломб. -Похитители, по-видимому, намеревались, как они это и сделали, впоследствии продать меня ему; они рассчитали, что, для того чтобы извлечь из меня наибольшую пользу, им следует не умалять моей ценности, а, если возможно, даже увеличить ее.
I have, therefore, received a very good education, and have been treated by these kidnappers very much as the slaves were treated in Asia Minor, whose masters made them grammarians, doctors, and philosophers, in order that they might fetch a higher price in the Roman market."	Поэтому я получил недурное образование, и эти похитители младенцев обращались со мной приблизительно так, как малоазийские рабовладельцы обращались с невольниками, делая из них ученых грамматиков, врачей и философов, чтобы подороже продать их.
Monte Cristo smiled with satisfaction; it appeared as if he had not expected so much from M. Andrea Cavalcanti.	Монте-Кристо удовлетворенно улыбнулся: по-видимому, он ожидал меньшего от Андреа Кавальканти.
"Besides," continued the young man, "if there did appear some defect in education, or offence against the established forms of etiquette, I suppose it would be excused, in consideration of the misfortunes which accompanied my birth, and followed me through my youth."	- Впрочем, - продолжал Андреа, - если бы во мне и сказался некоторый недостаток воспитания, или, вернее, привычки к светскому обществу, я надеюсь, что ко мне будут снисходительны, принимая во внимание несчастья, сопровождавшие мое детство и юность.
"Well," said Monte Cristo in an indifferent tone, "you will do as you please, count, for you are the master of your own actions, and are the person most concerned in the matter, but if I were you, I would not divulge a word of these adventures.	- Ну что же, - небрежно сказал Монте-Кристо, -вы поступите, как вам будет угодно, виконт, - это ваше личное дело и только вас касается.
Your history is quite a romance, and the world, which delights in romances in yellow covers, strangely mistrusts those which are bound in living parchment, even though they be gilded like yourself.	Но поверьте, я бы не обмолвился на вашем месте ни словом обо всех этих приключениях; ваша жизнь похожа на роман, а свет, обожающий романы в желтой обложке, до странности недоверчиво относится к тем, которые жизнь переплетает в живую кожу, даже если она и позолоченная, как ваша.
This is the kind of difficulty which I wished to represent to you, my dear count. You would hardly have recited your touching history before it would go forth to the world, and be deemed unlikely and unnatural.	Вот на это затруднение я и позволю себе указать вам, виконт; не успеете вы рассказать кому-нибудь трогательную историю вашей жизни, как она уже обежит весь Париж в совершенно искаженном виде.
You would be no longer a lost child found, but you would be looked upon as an upstart, who had sprung up like a mushroom in the night.	Вам придется разыгрывать из себя Антони, а время таких Антони уже прошло.
You might excite a little curiosity, but it is not every one who likes to be made the centre of observation and the subject of unpleasant remark."	Быть может, вы вызовете любопытство, и это даст вам некоторый успех, но не всякому приятно быть мишенью для пересудов. Вам это может показаться утомительным.