Гражданин Галактики (Сборник - журнальные иллюстрации)

Там не было ничего, кроме микрофильмов с данными о людях. Однако в искусстве политика и нет «ничего, кроме» людей. Картотека содержала сведения о тысячах и тысячах человек, с которыми Бонфорт встречался за свою долгую политическую карьеру. Каждое досье включало все, что было известно о данной персоне самому Бонфорту. Буквально все, не имеет значения, мелочь это или нет. На самом деле мелочам — таким, как имена и прозвища жен, детей и домашних животных, увлечения, предпочтения в пище и выпивке, предрассудки, странности, — придавалось даже наибольшее значение. Затем шли дата и место каждой встречи с Бонфортом, а также комментарии к ним.

Если это было возможно, досье включало в себя фото. Кроме того, оно могло содержать, а могло и не содержать того, что называлось «данные под чертой», то есть информацию, которая была написана собственноручно Бонфортом. Все зависело от политического веса человека, о котором там говорилось. В некоторых случаях часть «под чертой» являлась чуть ли не целой биографией в несколько сотен слов.

И Пенни, и ее шеф все время носили с собой, питаемые теплом тела минимагнитофоны. Оставаясь один, Бонфорт при первой же возможности — в комнате отдыха, на верховой прогулке и так далее — начинал диктовать свои впечатления. Потом Пенни переписывала все на свой магнитофон, замаскированный под наручные часы. Ей не было необходимости переносить информацию на микрофильмы — этим занимались две девушки Джимми Вашингтона.

Когда Пенни первый раз показала мне фарлитеку — десятки шкафов, заполненных катушками по десяти тысяч слов на каждой, — и сказала, что здесь представлена информация о всех знакомых Бонфорта, я громко застонал:

— Детка, ради Бога, постарайся понять, эту работу никогда не удастся сделать Разве кто-нибудь может запомнить все это?

— Конечно, никто.

— Ты же только что сказала, здесь все то, что он помнил о своих друзьях и знакомых.

— Не совсем так. Я сказала, здесь все то, что он хотел бы помнить Но поскольку это невозможно, ему приходилось пользоваться картотекой. Не беспокойтесь, вам не надо будет ничего запоминать Я просто хочу, чтобы вы знали о ее существовании. Моя работа в том и состояла, чтобы следить за тем, с кем должен встретиться шеф, и подготавливать соответствующее досье за минуту или две до прихода этого человека. Если возникнет необходимость, мне не трудно будет сделать то же самое и для вас.

Я просмотрел первое попавшееся досье, которое она высветила на экране. Кажется, это был мистер Саундерс из Претории, Южная Африка. У него был бульдог по кличке Снаффлес Биллибой, несколько не представляющих интереса отпрысков, и еще он любил выжимать лимон в виски.

— Пенни, неужели ты хочешь сказать, что мистер Бонфорт собирал о каждом своем знакомом такие сугубо личные сведения? Мне кажется, это не очень красиво.

Вместо того чтобы разъяриться на то, что я нападаю на ее идола, девушка рассудительно кивнула головой:

— Раньше и я так думала. Но вы, шеф, неправильно на это смотрите. Вы записываете номера телефонов друзей?

— Конечно.

— Это неуважение к ним с вашей стороны? Вы просите у них извинения за то, что уделяете им так мало внимания, что не можете запомнить номера их телефонов?

— Отлично, я понял. Ты меня убедила.

— Здесь собраны вещи, которые он хотел бы помнить, если бы имел неограниченную память. Но поскольку это не так, прибегать к помощи фарлитеки не более глупо, чем пользоваться записной книжкой, чтобы не забывать дни рождения друзей. Вот что это такое — гигантская записная книжка, содержащая в себе все. И тут есть еще один момент. Вам приходилось когда-нибудь встречаться с действительно важной персоной?

Я задумался. Конечно, Пенни не имела в виду знаменитых актеров, она даже вряд ли знала об их существовании.

— Однажды я встречался с президентом Ворфилдом. Мне было тогда десять или одиннадцать лет.

— Вы помните детали встречи?

— Конечно. Он сказал: «Где это ты сломал руку, сынок?» А я ответил: «Катаясь на велосипеде, сэр». И тогда он сказал: «У меня тоже был такой случай, только я сломал ключицу».

— Как вы думаете, мог бы он сейчас вспомнить этот разговор, если был бы жив?

— Разумеется, нет.

— Мог бы — если бы вы были занесены в его фарлитеку. Она включает даже детей, потому что мальчики вырастают и становятся мужчинами. Все дело в том, что такие высокопоставленные люди, как президент Ворфилд, встречаются с гораздо большим числом людей, чем они в состоянии запомнить. Но каждый представитель этой безликой толпы помнит свою встречу со знаменитостью в мельчайших деталях. Для любого человека наиважнейшей личностью является он сам — об этом никогда нельзя забывать. Так что для политика иметь возможность помнить о каком-то человеке такие мелочи, которые тот, вероятно, помнит о нем самом, — значит выразить этому человеку уважение, показать свое дружелюбное и добросердечное отношение. Это очень важно.