Идолы театра. Долгое прощание

Денацификация неонацистского кластера, коим является современное украинское общество, предполагает не только боевые действия и кадровые перестановки. Нужны новая медийная повестка и новая программа образования, которые не только устранят отдельных трансляторов предыдущих сообщений, но и очистят сознание пользователя от груза транслируемых раннее нарративов, от всего контента трансляции в целом. Мы сталкиваемся не только с военным сопротивлением и политическим предстоянием, но и с массовым сознанием тех, кто слушает новости. Его не уничтожить оружием и не уволить с работы. Это – смысловое пространство, трансцендентное относительно материальных действий, невидимое и неуловимое. И оно будет оказывать идейное и духовное сопротивление, углубляясь до ментальных кодов культуры, взращивая русофобию изнутри Символического Реального. Семя, брошенное в загрязненную почву, не даст урожая. Прежде, чем вносить новую добротную утварь в помещение, комнату необходимо очистить от мусора. Нужна тотальная информационная зачистка психики от фантазмов зла. Процедура, которая по сути является актом церковного экзорцизма, но происходит в условиях светской культуры. Нужна радикальна духовная хирургия,

а ею и является психоанализ в его чистом виде, до его апроприаций и номинаций.

Когда мы говорим об апологии хирурга, мы имеем в виду два методологических жеста,

которые обязан совершить психоаналитик, чтобы выжить и сохранить верность себе. Жест первый – вернуться к исходному, очищенному от либеральных апроприаций, классическому психоанализу. Это заблуждение, что психоанализ – не онтологичен. Он предлагает онтологию, но эта онтология, как правило, – негативная. Бытие психоанализа – это пустота. Как мы знаем, пустота является предпосылкой для эскалации либеральной идеологии посредством культа травмы. Поэтому надо совершить еще и второй шаг: поскольку вакуум в символической структуре легко номинировать, надо начать выстраивать свою символическую структуру, наполнять пустоту позитивными бытийными ценностями, исходя из своей самости. Вслед за онтологией отсутствия должна прийти осмысленная онтология присутствия. За расшивкой следует перепрошивка.

Поэтому в жизненной книге исцеления субъекта должно быть две главы: психоанализ и метафизика.

Сначала хирург прочищает рану, а потом кладет туда лекарство. Этим лекарством и является духовная традиция. Между прочим, диахронический путь от марксизма к православию, от левого крыла к правому, от критической теории к софиологии, от негации к традиции, от революции к консервации, от негативной онтологии к онтологии позитивной и составляет типичный путь русского религиозного философа. В синхронии оба пути, универсалистский психоаналитический и консервативный цивилизационный, уравниваясь в архетипе, составляют сущность и смысл нашей соборности и культурной памяти. Мартин Хайдеггер выдвигает к читателю позитивное двойное послание: выйти из герменевтического круга ценностей и одновременно войти в него, то есть, – расшиться и перепрошиться[211]

. Психоанализ позволяет выйти из порочного круга либеральных ценностей. Разумный, мудрый консерватизм позволяет войти заново в более конструктивный круг традиционных ценностей, то есть, вернуться к Отцу.

Психоанализ – это эффективный механизм предварительной расчистки идейной почвы для посадки в неё идей традиционализма и мировоззренческая предпосылка становления традиционных ценностей, это – вторичное рационалистическое средство как приложение к высшей онтологической цели, философия как «младшая сестра» богословия. Разум здесь является функциональным придатком веры и инструментом её укрепления, неким интеллектуальным подспорьем духовности, но он не посягает на саму веру и на саму духовность. Переступания грани между целью и средством не должно происходить, если не давать психоанализу уходить в чистый постмодерн и придерживаться имманентного тождества цели и средства: повторимся, в аутентичном контенте психоанализа уже заложена духовная и онтологическая традиция. Когда мы поймем, что психоанализ – внутренне этичен и религиозен, ибо обеспечивает моральный катарсис, а любая религия исконно содержит в себе необходимый психоаналитический пласт, мы сойдемся в одной точке – экзистенциальной и одновременно сущностной точке субъектности.

4.9. Кенозис